Впереди показалось четырехугольное сооружение, чем-то похожее на Черного Рыцаря. Верней, оно БЫЛО БЫ похоже, если б у него не было крупных подпорок из красного камня – и, глядя на эти неопрятные, но очень, о-очень устойчивые ” ноги”, становилось ясно, что темная громадина никуда не убежит: только и стоять на этих раскоряках!
Из устья темной громадины сытно тянуло чем-то… она не знала, и не вполне понимала, чем, но ей, как гуманоиду (даже четырехрукому) запах был приятен. Выпростав зеленый усик, Аэлита подключила дополнительную “чуйку”, и та отвечала то же самое: ешь, милая, от пуза – будет не только не плохо, а даже и полезно; вон, мол, сколько ты прошла.
Конечно, будь на месте марсианки кто-то другой, более взрослый и опытный, он бы все равно поостерегся (тем паче, зная, что чужие планеты запросто могут быть богаты на западни для доверчивых!) Но… Не будем забывать, что Аэлите от роду исполнилось лишь полтораста лет; даже зная, на какие соблазны поддаваться не стоит – она все равно это не очень УМЕЛА, и (что типично для подростка) совсем не ЛЮБИЛА. ” Ну тебя”, – прошептала девочка, нажимая на запястье, чтобы отключить противно жужжавший нанокомп. “Ежели заболит потом в кишках – так и пусть болит!”
Откуда в печи взялась эта вкуснятина, наша героиня задумалась уже потом, когда лежала в траве у ее подножья и с удовольствием похлопывала себя по животу. Сонные мысли тянулись, совсем как эти фразы (“это не ты придумала”, – встрял некстати проснувшийся компьютер. – “Это у какого-то писателя было, только не помню уже, у кого”. Аэлита снова тыкнула ногтем себе в руку, чтобы он заткнулся; ничто сейчас не должно было ей мешать блаженствовать…
” Маэцитл меня заешь”, – поняла она какое-то (довольно большое) время спустя. – “Да сама же печь их и делает. Автоматически. Вот отчего некоторые пирожки подгорели, а какие-то вообще были несъедобны. Но вкуснятины-то больше!” Ей пока не могло прийти в ленивую, “сыто-пьяную” голову, что встреча с березой, а также с печкой – это и есть начало ее практики. Дереву помогла, потом автоматический пищеблок разгрузила… Как говорят, добровольно, с песней! Такие шуточки были вполне в духе Тускуба.
(Через пару минут до нее, конечно, дошло – но уже было настолько все равно, что она лишь хмыкнула и пожала плечами. “Что ж, если это папаша развлекается – так и ему, и мне польза. Чего зря роптать?”)
Живот, однако же, раздулся основательно – причем оба желудка. Прежде чем наша героиня смогла хотя бы встать, прошло двести тридцать ударов сердца (а может, и поболе). ” Неплохо бы майку снять”, – мелькнуло в сознании у Аэлиты, но она тут же одумалась: мало ли что, никто не видит! Все равно так себя приличные дети Тумы не ведут. Поэтому – просто закатала майку, подвязав ее под грудью на манер топика. “Куда ни кинь, все клин; да хоть не так давить на пузо будет…”