– Саня, давай сделаем так, – признательно склонив перед Санькой голову, подытожил машинный разговор Лёха. – Поскольку ты не виноват во всей этой канители, но оказался крайним, я должен как-то смикшировать это.
– Что сделать? – не понял Санька, буквально засверкав любопытством. – Я что-то такой фени ещё не слыхал. С зоны притянул? Смикшировать – это что-то типа «замириться»?
– Типа того, – согласился Лёха. – Если точнее, то смикшировать – это сгладить, сделать незаметным. Короче, если касательно тебя, то это значит признать свою вину и хотя бы частично компенсировать твои неудобства. Словом, я дам тебе деньжат на первое время, чтобы ты малость отошёл и переориентировался. Опять же, о работе тебе надо подумать, походить, поторговаться насчёт достойной зарплаты. А когда деньги есть, делать это удобней. Работодатель сразу чувствует уверенность, самооценку, опыт, наконец. Понимаешь, это чистая психология! В это время «Волга» подрулила к станционному крыльцу, и Санька увидел понурого Быку.
Коньяк пили на берегу Финского залива, в чрезвычайно странном месте, на узкой песчаной косе, которая разделяла какие-то груды искорёженного металла и собственно воды залива, по которым кое-где вдали сновали стремительные «кометы» – то в Кронштадт, то обратно.
– Нет, я тебя положительно не понимаю, Алексей, – горячился адвокат Эдуард Львович, – зачем ты привёз нас в эту задницу?! Тут же сплошное разложение механической цивилизации! Закат Европы – и больше ничего!
– Вот и хорошо, – упрямо защищал свой выбор вчерашний зэк Лёха Тарасов. – Пусть они запомнят надолго эту питерскую поляну, это, блин, ржавое окно в Европу. А природы они найдут и у себя. Да, там у них и искать не надо. Она – везде, а такого вот грандиозного вторчермета и по всей стране не найдёшь! Эрмитаж по сравнению с этим местом на заливе отдыхает! Ни один сюрреалист не напишет такого уникального пейзажа! Разве что у Сальвадора Дали есть что-то похожее… по интонации.
– Ну, ладно, – стал соглашаться адвокат. – Ты мужиков только не грузи! Пусть они лучше Шишкина с Репиным любят! И Левитан у них там в Плёсе жил!
– Пусть любят, – согласился Лёха и предложил первый тост за тех, кого мы любим, и кто нас ждёт. Санька согласился, похвалил за душевный тост, с удовольствием со всеми чокнулся но, выпив, вдруг подумал: а кого я собственно люблю, и кто меня на этом свете ждёт? Но, не успев даже попытаться ответить на этот вопрос, он вдруг увидел над темнеющей гладью залива мерцающий зрак звезды. Видимо, она опять куда-то звала.