– Да, мысль хорошая. Только с одной оговоркой – нет времени. Девочка в искусственной коме, да и мне Мастин дал две недели на решение проблемы. Как обстановка в лагере?
– Напряженная, – грустно сказала Виктория. – Часть меня подозревает в краже, все остальные сплетничают о якобы нашем с тобой грехопадении. Катя донесла, до широкой общественности, что видела нас, выходящими из леса.
– Что ж, по крайней мере к тебе никто больше приставать не будет… В этом смысле, – Тимур, наконец, позволил себе улыбнуться. – Ладно, не обращай внимания. Поговорят, да и забудут.
12
Леонид Гаврилович Платонов отложил мобильный в сторону. Особенного значения пропаже монеты он не придал. Была монета, а потом ее не стало. Ну и что. Никому от ее отсутствия хуже не будет, а разбираться в происшествии нет ни сил, ни желания. Однако после разговора с Тимуром, Леонид понял, что действовать все-таки придется. Он разыскал Павла, изучающего на камералке обработанные находки.
– Ну что, Паша, думаешь? – тихо спросил Гаврилыч.
– По поводу? – не понял Нахимов, сосредоточенно разглядывая осколок керамического венчика.
– По поводу и без повода, – задумчиво пропел Гаврилыч, доставая из кармана сигареты, – о нашей пропаже.
– Ты же, вроде, не хотел заниматься этим? – хмыкнул Нахимов, откладывая пакет с керамикой.
– Я и сейчас не хочу, да вот придется, – он выдохнул сигаретный дым в сторону и пристально посмотрел на своего собеседника. – Ты знаешь Мастина?
– Это замдиректора института. Ну, знаю, слышал о нем.
– А знаешь его репутацию?
– Злопамятный, жесткий, принципиальный, – пожал плечами Павел.
– А еще мелочный и мстительный, – добавил Леонид. – Гремучая смесь, такой коктейль не переваришь, правда?
– Я все еще не понимаю, к чему ты клонишь.
Леонид Гаврилыч вкратце рассказал Нахимову содержание своего разговора с Тимуром.
– Что он может, Леня? – спросил Павел. – Уволить тебя?
– Может, конечно, и уволить. А может просто работать не дать, финансирование урезать, например, по моим проектам. Да что там. У Мастина такие связи, что нам и не снились. И ошибок он не прощает, особенно тех, которые по нему могут ударить. А наша оплошность в первую очередь подставляет его – дернуло же Мастина договориться об интервью, не согласовав с Тимуром или со мной.
– Извините, – тихий голос прервал беседу, и в комнату тихой поступью вошла Настя, – Леонид Гаврилыч, Паша, пойдемте на костер, без вас там ничего не клеится.
– Не сейчас, – чуть грубее, чем следовало, ответил Гаврилыч.
– Насть, мы попозже придем, пока без нас, – Павел попытался смягчить тон Леонида.