– Что?! – изумился Тимофей Савельевич и резко поднялся со стула.
– А Вы как думали? Неужели Вы полагали, что я увезла её детей из дома просто так? Потому что мне так захотелось? – принялась выкладывать свои аргументы Лидия Сергеевна. – Думаете, органы опеки позволили бы мне сорвать детей посреди учебного года из школы, продать их квартиру без каких бы то ни было доказательств того, что их мать умерла?
– Признаюсь, меня самого это удивило, – всё ещё пребывая в состоянии изумления, проговорил Тимофей Савельевич.
– Если Вы работали следователем, то у Вас должно быть юридическое образование, – продолжала делать логические выкладки Лидия Сергеевна. – Вы, как никто другой, должны понимать, как строго в нашей стране органы опеки и попечительства следят за соблюдением интересов детей. Без их согласия я бы и пальцем не смогла пошевелить! И уж тем более заниматься продажей недвижимости, принадлежащей матери моих племянников! Однако даже нотариус не стал выжидать полугодовой срок, чтобы выдать свидетельство о праве на наследство, потому что вошёл в наше положение и понял, что лишняя проволочка станет дополнительным стрессом для бедных детей! Все факты были налицо, документы в полном порядке, поэтому не было необходимости заниматься волокитой и заставлять сирот страдать ещё больше, чем им уже пришлось!
– Разумеется, я всё это понимаю, – согласно кивнул Тимофей Савельевич. – И потому хотел бы узнать, каким именно образом умерла Ваша сестра и когда это случилось?
– Вам обязательно задавать все эти вопросы? – вновь заняла оборонительную позицию Лидия Сергеевна. – Как Вы не поймёте? Мне слишком больно об этом говорить! Я ещё не пришла в себя после этой трагедии, а Вы заставляете меня снова бередить мои раны и вспоминать то, о чём я каждый день заставляю себя не думать! Я очень хочу это забыть! Хочу помнить Люсю живой, весёлой! Такой, какой она была до гибели Вадима! И меньше всего на свете я хочу вспоминать то, во что она превратилась, когда её тело выловили из реки! Боюсь, эта картина никогда не исчезнет из моей памяти!
– Так Ваша сестра утонула? Вы в этом уверены? – словно ищейка, идущая по следу, начал задавать вопросы Тимофей Савельевич, вновь превращаясь в следователя.
– Вы даже не представляете себе, как сильно мне хочется ответить отрицательно на этот вопрос! – забывая о горе, заговорила Лидия Сергеевна, и злые искорки заблестели в её глазах. – Мне гораздо больше, чем Вам, хочется, чтобы всё произошедшее оказалось дурным сном! Чтобы прямо сейчас Люся вошла в эту дверь и, рассмеявшись, сказала: «Здорово я вас разыграла!». Чтобы выяснилось, что она жива и здорова, и всё это время она провела в каком-то сумасшедшем путешествии на краю земли, как она любила это делать раньше. Но только раньше она никогда не уезжала, не предупредив своих близких о предстоящих планах. Но сейчас я готова простить ей любое сумасбродство, лишь бы иметь возможность снова обнять её, а не страдать каждый день от того, что я не в состоянии уменьшить горе её детей, и знать, что я никогда не смогу заменить им мать! Вот чего мне хочется, уважаемый Тимофей Савельевич! А Вы говорите, что мне не стоит быть уверенной в том, что моя любимая сестра умерла!