Я сказал ему это напрямую, и нежная душа оскорбилась. Потребовал моего немедленного ареста. И Аяза.
Мы с шейхом не были друзьями, но общались по бизнесу и могли встретиться, выпить чай, обсудить дела государства. И мой арест для него был так же невыгоден, как и для меня. И всё же, чтобы не портить отношения с Турцией… Меня взяли под арест. Но на особых условиях.
Я не жил за решёткой с крысами. Нет. Это был загородный дом в глуши с выходом в интернет только на одну линию. Одиночество не давило. Мне было насрать. Но только одна мысль о Еве сводила с ума. Я даже выехать оттуда не мог. Для всех – сидел в тюрьме. А на самом деле… Рвал на себе волосы без возможности выбраться из этого дерьма.
Хотел увидеть свою девочку. Узнать, как она. Как поживает наш возможный ребёнок.
Я знал, что она может быть беременна. Перед тем, как она сама обвила своими ножками мой таз, девчонка обмолвилась, что девственница. И что без презерватива не будет – у неё как раз овуляция.
И это мне башню сорвало.
Одно слово. Несколько представлений. И всё.
Даже когда просила остановиться, продолжить в другой раз – не мог. Хотя был уверен – следующий раз будет. И пока она сжимала меня своими тонкими пальцами и глотала от боли слёзы, я излился в неё.
На тот момент знал, что больше не отпущу её. Максимум – на короткий срок.
Но с утра меня ждал подарок – звонок от Аяза. С сюрпризом. И всеми последствиями.
После пришлось сослать его в Россию, к своей бабушке. И как-то направить к Еве, чтобы помогал ей. С ребёнком. Получилось сделать это с трудом через секретаря, но Аяз… Вместо того, чтобы приглядывать за моей девочкой, пошёл по бабам.
И тогда Ева словно выпала из этого мира. Не знал, что с ней, где она. Мои телефонные звонки прослушивались, чтобы я не наломал дров, и я абсолютно не знал, как ей помочь.
Два месяца назад, вернувшись обратно в Дубай – первым делом связался с сыном. Тот сказал, что хочет познакомить меня с девушкой. А мне было настолько насрать… Я просто хотел к Еве.
А потом узнал… Что девчонка, в которую влюбился мой сын – моя девочка. Моя. Не его.
Впал в бешенство. Крушил всё в доме. Так сильно, что до сих пор на ногах порезы свежие остались. Ходил по битой посуде, пытаясь привести себя в чувства.
Но потом понял – разве не этого я хотел? Чтобы он присматривал за ней.
Прилетел, познакомился…
А она меня ненавидит.
Оправданно.
И я сделаю всё, чтобы она поменяла своё мнение.
– Тогда останови машину и дай мне выйти, – звучит её тихий голосок сквозь шум кондиционера.
– Не подумаю, – всматриваюсь в светофор. Чтобы на неё не смотреть.