Княжна показала Лене перстнями на ее двери, ясности не наступило. Лену переодели молча и провели в тот же самый гостиничный номер. Вокруг все, вроде как, замерли, ожидая дальнейших распоряжений Княжны, и они наступили. Программа кастинга закрывается, всей обслуге предписывается исполнять возложенные на каждого обязанности. Лена еще даже не осознала, что произошло, а в номер уже начали забегать люди с линейками и сантиметрами. Ее тщательно обмеривали, и целиком, и по частям тела, что-то записывали, разговаривали почтительно, стараясь ее не утруждать. Лена поняла одно: что все это не портные, шить ничего не будут, а будут подбирать для нее лучшие брендовые вещи, в которых она должна будет появиться в медиа-пространстве. Наконец прибыли Дюймовочки и оттеснили ее от этой сопящей толпы. Втроем они сели в лифт и поднялись в пентхаус, здесь был панорамный ресторан с замечательным видом на город. Девчонки были какими-то скованными и не очень разговорчивыми, они лишь дали понять, что у нее теперь статус, а что это такое, ей скоро станет ясно.
***
Москва встретила приветливо, рынок арендованных квартир был как всегда широк и разносторонен в географии. Устроились недешево, но удобно, работать она собиралась, как всегда, на выездах, чтобы не светить свое место обитания. С Павликом все получалось проще и денежнее, он мог быть и мальчиком, и девочкой, только клиент почему-то стал жаднее, и у таких жадных Поли всегда выискивала возможности взять без спросу, и фарт не оставлял ее. Павлушка долго не мог привыкнуть к такой активной жизни, по улицам ходил – озирался, но работал добросовестно, с огоньком. Так продолжалось год. В начале следующей осени в «Космосе» Поли развела одного «жирного гуся», утащив у него по одной из своих схем гоманок с кредитными карточками. Как выяснилось потом, тот «гусь» был шишкой в дипломатической службе, а в портмоне у него, кроме кредиток, был еще пропуск в одно известное здание в Лэнгли. Интерпол принял Поли уже на второй день. Павлик тогда был в соседнем номере с другим клиентом и потому не попался. На Поли нашли еще шесть эпизодов, и она поехала зимовать в Коми.
Павлик впал в панику, и в первую очередь от того, что денег не было ни копейки. Поли все прятала по разным нычкам, и найти их не представлялось никакой возможности. Его выгнали из квартиры, он помыкался и пошел к сутенерам. Там работы было много, а денег мало и, обокрав однажды клиента, Павлик пересилил свой страх, сел в самолет и двинулся к родным берегам, туда, где, как он считал, у него есть свой кров над головой. Добирался долго, в аэропорту пересадки опять же пытался обворовать похотливого таксиста, не получилось – попался. Отсидел в тамошней «допре» два месяца. Ничего не доказали и пнули его на улицу, так что в родной город он добрался уже весной. Он выглядел и пах уже неприятно. Как-то незаметно Павлик очень полюбил водку, она хорошо помогала в работе, но в последнее время водка была другая, да и собутыльники случайные, внешне не очень свежие. В те годы оборванцев подобного вида было очень много.