В марте 1920 года Кедров был назначен членом специальной правительственной комиссии по расследованию злодеяний белогвардейцев и интервентов на Севере. После ухода белой армии Миллера более 20 тысяч человек не успели уйти по морю и попали в плен к большевикам. Первые убийства пленных начались сразу после приезда Кедрова. В короткое время было уничтожено 8 тысяч человек. 5 апреля 1921 года председатель архангельского ГубЧК сообщил, что Холмогорский лагерь был организован Кедровым исключительно для массовой ликвидации белого офицерства. В архангельский концентрационный лагерь он сгонял оставшихся в живых, туда же сгоняли всех арестованных при массовых облавах: крестьян, ремесленников, священников, купцов, инженеров, врачей и учителей. Только осенью 1920 года здесь было расстреляно свыше 3 тысяч офицеров кубанской и донской армии, сдавшихся в Крыму. Условием той сдачи было сохранение жизни, но Кедров считал обещания и соглашения не более чем буржуазным предрассудком.
Перед строем обреченных он любил ходить с тем самым браунингом-вразумителем и тыкать им в приговоренных к смерти людей, рассказывая, что те и пули не стоят из оружия вождя. Из браунинга он никогда не стрелял, прятал его в карман, расстреливал из маузера, а когда кончались патроны, выхватывал винтовку у ближайшего красноармейца-карателя и, приплясывая, добивал жертву. Прибыв на Соловецкие острова, он своим приказом ликвидировал Соловецкий монастырь, создав там концлагерь. Из длинного списка офицеров, отправленных под надзор Кедрову, нельзя было найти следов и места пребывания ни одного. В Архангельске Кедров посадил 1200 офицеров на баржу и затопил ее, а тех, кто пытался спастись, расстреляли из пулеметов. Кедров фактически создал первый ГУЛАГ еще при Ленине. Под стать ему была и жена, Ревекка. Сведения о ее деятельности палача просочились даже в газеты: она лично расстреляла 87 офицеров, 33 местных жителей и потопила баржу с 500 офицерами.
После окончания гражданской войны он на советской работе находился на должностях от уполномоченного по Северу до старшего научного сотрудника Нейрохирургического института. Все годы и военной, и гражданской службы этот человек проносил в кармане «оружие Ленина», как он его называл. Это был его оберег, но в августе 1939 года он, похоже, потерял свою колониальную магию. 15 лет как умер вождь, а новый вождь желал поставить своих фаворитов, и наступило время платить по старым счетам. Зная, что будет, когда за ним придут, он всю ту ночь продержал «вразумитель» у виска, но так и не выстрелил. Всегда стучали ночью, он-то прекрасно знал, как стучат такие гости, сам долго пробыл таким ночным стукачом или посылал с визитами. К нему в ту ночь не стучали, просто поднялись на грузовом лифте в кухню, а оттуда уже в спальню. Так было принято в том чудном доме на Набережной – заходить неожиданно и без стуков. Кедров забросил свой оберег подальше под кровать и встал встречать ночных визитеров.