— Можно остановиться в любой момент? — Прохор качнул битой.
— Кончай меня, пацан, — невнятно прохрипел байкер. — Повезло тебе сегодня.
Прохор, не задумываясь, занес биту и двинул байкера в висок. Тот качнулся, но не упал.
— Бьешь, как девчонка, — остатки губ скривились в презрительной ухмылке. — Ты бы еще…
Окончания фразы Прохор ждать не стал. Замахнулся и со всей силы ударил байкера в то же место. Череп хрустнул, из пролома заструилась кровь, свет рассудка в глазах противника померк.
Прохор выронил биту из рук, и та с глухим стуком упала на деревянный пол. Раздался удар гонга.
— Игра закончена! — провозгласил распорядитель. — Мсье Прохор, вы победили!
— Круто, — Прохор сплюнул кровью. Потрогал левой рукой лицо, которое, как ему казалось, опухло, как забродившая на солнце слива. — Только вылезти я не смогу, у меня рука не работает.
Раздался взрыв хохота и аплодисменты. А вслед за ними — скрип вращающегося ворота. В ячейку байкера-пирата, у входа которой Прохор сейчас и стоял, медленно опустилась корзина подъемника, деревянная, переплетенная посеревшими канатами. Стоявший наверху тощий темнокожий мальчик отчаянно жестикулировал, показывая, что делать дальше. Прохор с горем пополам перебрался через невысокий бортик подъемника, и корзина с натужным скрипом поползла вверх.
Мир перед глазами мерцал и плавился по краям. Голова кружилась, пульс в висках стучал как барабаны у негра-зазывалы. Прохор попытался сфокусироваться, но к горлу вдруг подкатил ком, и его начало выворачивать прямо на отделанную старым деревом стену коридора. Билли стоял рядом и вежливо помалкивал. Или его зовут Бобби? Прохор выпрямился и шумно выдохнул.
— Да уж, зашкаливающий реализм… Эй, лоа Эдна?
— Лоа ждет в баре, маса, — отозвался Билли. — И награда ждет в баре.
— И выпивка тоже ждет, я понял.
Шум из-за ширмы было отлично слышно. Здесь же всегда так — приходишь в какое-то место, а там никого нет, только бармен скучает. Затеваешь какое-нибудь движ — набегают зрители. Падаешь мордой в грязь — и вот уже не протолкнуться от публики. Прохор вышел из-за ширмы в бар. Который, предсказуемо, оказался полон народу, причем на беглый взгляд белых было не меньше, чем темнокожих.
— Мсье Прохор! — Мадам Манана широко улыбнулась и несколько раз хлопнула в ладоши. Остальные посетители немедленно оставили свои разговоры и тоже принялись аплодировать.
— Мне положено сплясать победный танец? — Прохор нашел в толпе Эдну. Она сидела за стойкой, и стакана перед ней все еще никакого не было.
— Никаких требований, — Манана рассмеялась. — Вы победили в нашей «Карусели Отражений», вот ваша награда. Звякнув браслетами, Манана высыпала перед Прохором на стойке горсть тусклых кругляшей экспы, положила мешочек с монетами и поставила высокий стакан с лимонадом. Прохор взобрался на высокий табурет, кинул в рот одну пастилку экспы, сделал глоток лимонада. Перед глазами немного прояснилось.