Щупальца бизнеса Васильева были многогранны. Он владел двумя крупнейшими рынками города, сигаретными киосками, было у него два небольших асфальтовых завода, несколько магазинов…
Любимым занятием Васильева было участие в различных акциях и собраниях правоохранительных органов. Он был спонсором большинства таких мероприятий. Наверное, у половины награжденных работников милиции, прокуратуры лежали, висели, стояли дома памятные знаки, сувениры, подарки, приобретенные по случаю торжеств и подаренные Васильевым. Он не пропускал ни одно мероприятие в городе, которое проводились под эгидой МВД, частенько сидел в президиуме. И не только в городе. Его, уважаемого, знали и в области. В частности, Васильев однажды спонсировал празднование дня милиции в поселке, где происходили описываемые события. Это он в этом поселке устроил на работу участковым своего бывшего работника, выходца с этих мест, Ворвуля. У него подрабатывали убитый Федор и его приятель, тоже убитый, Владимир.
В то же время не каждый горожанин знал, а некоторые только догадывались, о другой стороне бурной деятельности Васильева. Те, кто с ним сталкивался в деловых вопросах, воспринимали его как злостного нарушителя закона и ведения бизнеса. Грязные приемы, отжим бизнеса, рэкет, взятки, вымогательство, алчность – таким быль стиль деловой жизни Васильева Игоря Игоревича.
________________________________
… Выйдя на крылечко своего дома, Николай Игнатьевич увидел соседку Елену, которая развешивала постиранное белье в глубине двора.
– Пообщаться-бы, – подумал Руденко и не стал откладывать, еще ранее запланированную, встречу.
– Добрый день, Елена. Могу помочь, если не откажетесь, – подошел сосед к молодой женщине.
– Да, нет, спасибо, Николай Игнатьевич, уже заканчиваю, – молвила та.
– Не знаю о ваших отношениях, но примите мои соболезнования. Потеря близкого человека всегда невыносима. Только время может затянуть рану, да и то не у каждого и, к сожалению, только поверхностно, – продолжил пенсионер.
– Спасибо, Николай Игнатьевич, будем ждать это время, – отвечала соседка.
Как показалось Николаю Игнатьевичу, не очень-то и печальной была интонация в голосе Елены.
Она, скорее всего, и родилась в этом доме, бывшем общежитии местного кирпичного завода. Ее мать всю трудовую жизнь проработала на этом предприятии сначала учетчицей, а потом заведующей складом готовой продукции. Отца девушка не знала. Когда Лене было двадцать пять лет, матери не стало и молодая девушка, до этого пребывавшая в относительном благополучии, методом проб, ошибок, удач и разочарований начала лепить свою новую, неизведанную жизнь. Все ее браки были гражданскими. То ли она не очень устраивала кандидатов в мужья, то ли ей не нравились эти кандидаты, но так и шла она по жизни без штампа в паспорте.