Дон Федерико молчал.
— Давайте-ка еще чайку вам налью, — сказал Луговой, наклоняя чайник над его чашкой.
— Спасибо, — машинально сказал дон Федерико, глядя на льющийся в чашку чай.
— Василий, — сказал он потом, — а вы сами когда-нибудь видели выхухоль?
— Нет, — ответил Луговой. — Робкая она, выходит только по ночам. Стыдливая. Ее тут… как бы это сказать… уважают. Живет себе тихо, никого не трогает. А народ тут такой: ты никого не трогаешь — и тебя не тронут. Волков вот регулярно истребляем — житья не дают. А выхухоль что? Тихий зверь, уважительный.
— А кто-нибудь из ваших односельчан ее видел? — настаивал дон Федерико.
Луговой задумался.
— Да, кажется, никто. Ну, разве только деды-прадеды. Мне вроде как бабка рассказывала, что выхухоль из себя такая небольшая, живет под берегом, питается разными ракушками да пиявками. Мех у ней красивый. Днем ее вовек не увидишь — осторожная. А у вас-то там, в Испании, выхухоль есть? — вдруг поинтересовался он.
— Нет в Испании выхухоли, — ответил дон Федерико, и ему вдруг стало грустно.
— Ну вот, — удовлетворенно заметил Луговой. — А у нас есть. Правда, никто ее не видел. Но у нас это в порядке вещей. Главное, все знают, что есть такая, живет, прописку имеет. — Он хохотнул.
— Да, Константин мне рассказывал. Но на детальные исследования денег нет.
— А на что есть? Денег нет ни на что. Это нормально. Они ведь там думают — зачем еще какого-то зверя изучать? Всем и так известно, что живет он в своей норе тихо-спокойно. А начнет высовываться — сразу его картечью.
Дон Федерико улыбнулся.
— А вы? Вы ее видели? — спросил Луговой.
Дон Федерико перестал улыбаться.
— Еще нет, — ответил он, помолчав.
Лишь под вечер Луговой привез дона Федерико на биостанцию. От посещения фермы дон Федерико вежливо отказался, но с удовольствием принял предложение Лугового осмотреть окрестности. Они съездили в близлежащий природный парк, где прогулялись по роще реликтовых сосен и посетили кипящий ключ — бьющий из белого песка родник, вода которого, по преданиям, лечит все болезни. Вырываясь из земли, родник издавал басовитое шипение, как если бы из-под земли било ледяное шампанское. Белая шипучая кипень приковывала взор, и дон Федерико поймал себя на мысли, что не хочет возвращаться на станцию. Он уже видел перед собой лицо Тольберга, слышал его сердитый голос — но тяжелее всего было осознавать, что сегодня, именно сегодня он должен увидеть сон.
Мысль об этом теснила, вызывала сосущую тоску. Последний раз, когда ему пришлось обратиться к этому способу, он так и не увидел зверя (это был китоврас, существо капризное и переменчивое), а лишь услышал его насмешки и проснулся с дикой головной болью, которую не мог унять несколько дней. И вот теперь опять придется приманивать зверя во сне.