— Да укажет тебе правильный путь Святой Антоний, — перед выходом Нонна целует Куницу и провожает именем патрона мошенников и воров.
Затем подвозит Куницу как можно ближе к выбранному месту и уезжает. В дело Куница вступает одна. Пролезает между прутьями решётки светового окна, в котором Кардинал уже сделал алмазным стеклорезом проём и осколки все до единого забрал с собой, приглушив звук резиновой присоской.
Для тех, кто ожидает снаружи, время застыло в тишине, шелесте, отголосках города и напряжения, пока не откроются входные двери. Не дожидаясь полного их открытия, Куница выскальзывает из них, и роли меняются. Теперь малая занимает незаметное место на стрёме, вклеившись в какую-нибудь тень.
Наконец все возвращаются в условленное место к ожидающей в автомобиле Нонне. Куницу ведёт за руку один из мужчин, который сегодня не участвовал в ограблении.
Но больше всего Кунице нравится, когда всё держится только на ней. Когда из‑за нехватки времени замки остаются нетронутыми. Тогда она сама опорожняет тайники, зубильцем отжимает защёлки деревянных шкафов и выдвижных ящиков, целиком выпихивает за решётку металлические кассеты с бижутерией и плоские футляры с серебряными ложечками. Уходя, не забывает забрать из бара бутылки для ребят.
Строго и хладнокровно не задерживается дольше отведённого ей времени, даже если не успела взять золото или «зелёные», лежащие на расстоянии вытянутой руки. Ведь вся процедура является для неё лишь игрой и способом завоевания популярности, она ещё не испытала чувства алчности, её потребности и воображение не доросли до ценности похищаемого, поэтому безо всякого впечатления выносит и отдаёт оливковые банкноты, цветные камешки и блестящий металл. В ней нет той безмерной ненасытности взрослых, которая приводит к провалу даже самых стойких.
Куницу губит не жадность, а датчик сигнализации. О существовании которого Кубышка не знал.
Неожиданно дом начинает выть, вопить, верещать, и Куница от страха глупеет. Путь через подвал, которым она сюда пришла, кажется ей слишком далёким, поэтому она прокладывает себе более короткий. Но разбив стекло в ближайшем окне, не может распахнуть ставни и глубоко ранит руку. Разодранным рукавом платья перевязывает рану и протискивается через решётку. Перепуганная и окровавленная выбирается на улицу, где её принимает милицейский наряд.
Её доставляют в Отделение.
Куница принимает глуповатый, отсутствующий вид, отработанный ею для школы — будто не лодырь или циничный бездельник, а бедный недотёпа. Лучше придурковатость от рождения, чем наплевательское отношение или наглость, столь нетерпимые взрослыми, без разницы, воспитатели это, учителя, милицейский психолог или судья по делам несовершеннолетних.