Юноша внимательно посмотрел на нее. Красивая улыбка сменилась ухмылкой.
– Не верь христианам, они лживы и двуличны. Так же, как и их бог. Веруют, да не верят. Что паства, что их попы. Погрязли в роскоши, да в деньгах. Вся их вера – согрешил, свечку поставил, деньги в кружку положил и откупился…
Он готов был продолжить, но девчонка глянула на юношу широко открытыми, совсем детскими глазами, и он замолчал. В её шестнадцать такие речи не понять.
– Господи, Влад!.. – Ленка не сводила с него недоумённого взгляда. – Да я же просто…ну, типа, прикололась!
Он замер и сосредоточенно стал разглядывать плитку дорожки. Потом, не поднимая глаз, осторожно коснулся рукой ее рукава:
– Я тоже! Пошли прогуляемся к морю. Или на Скамье примирения посидим?
– Ну, не знаю. – Ленка недовольно, с шумом втянула соленый воздух. – Скоро мама звонить начнет.
– Ну, мы быстро. – Влад потянул её за руку. – И я провожу тебя домой.
Девочка оттаяла, улыбнулась. Он ей нравился всё-таки. Несмотря ни на что.
Они неторопливо шли по аллее к морю. Светодиодные фонари соревновались в яркости с заходящим солнцем, бриз посвежел, стал прохладнее. Глупые чайки носились над парком с оглушительным криком. И казалось, ничто не предвещало беды…
Глава вторая
Мама звонила Ленке уже дважды. А они всё никак не могли расстаться у её подъезда. Влад подпирал спиной высокий тополь, сквозь густые ветви которого светил на скамейку оранжевый уличный фонарь. Из-за этого листья казались не зелеными, а огненными, рыжими. Скоро они и будут такими.
На скамейке сидела Ленка и, по привычке наклонив голову к левому плечу, разглядывала Влада. То ли от этого взгляда у него горели румянцем щеки, то ли фонарь был виноват?
– А ты Владик или Славик? – вдруг прервала Ленка затянувшуюся паузу. – Как тебя родители зовут?
Влад облегчённо вздохнул – от долгого молчания и пристального девчачьего взгляда ему было не по себе: девочки умеют смотреть так, что хочется провалиться в ближайший телефонный люк и закрыть его изнутри крышкой.
– Теперь я Владислав. Или просто Влад. Ну, или Владик, если хочешь. А Славиком меня звал в детстве отец.
– Он умер? – осторожно спросила Ленка.
Влад ухмыльнулся. Недовольно потёр подошвой кроссовки видавший виды старый, битый асфальт. Такой асфальт в Азовске сплошь и рядом. Дороги сделали хорошо, а до дворов так и не добрались.
– Ну, в некотором смысле, да.
– Не поняла. – Девушка недоуменно захлопала ресницами.
– Забудь. – Он как-то растерянно рассмеялся. – Я дико туплю сегодня.
– Как и вчера. – Она тоже улыбнулась. – Ладно, мне пора. Еще практическую делать. До утра, наверное, с ней сидеть буду.