Все эти годы, даже после смерти моей матери, Мисс Тереза Гайст смотрела на меня именно так. Она единственная, кто выказал искреннее сожаление, когда мне пришлось иметь дело с кончиной моей матери.
— Слабый, жалкий. Ты никогда не должен позволить им увидеть себя таким, — это все, что я получил от отца и деда. Все остальные мертвы или исчезли.
Она сжимает маленький кулон на своем тонком серебряном ожерелье, и ее укоряющая улыбка меняется на что-то более сдержанное, когда я смотрю на нее.
Все происходит мгновенно и заставляет меня остановиться. Я знаю, что выгляжу взбешенным. И я вне себя от ярости. Прошло два дня с тех пор, как мой отец рассказал мне, что он делал все эти месяцы. Меня от этого просто тошнит. Конечно, в глубине души я догадывался, что он сделал тогда. Я знал, но он никогда не признавался в этом. Впрочем, в этом не было необходимости.
— Он ведет себя как придурок, — бормочу я себе под нос, ожидая, пока старушка немного успокоится.
Она ни черта не знает о том, что происходит за этими стенами, и я не обязан ей ничего объяснять, но ничего не могу с собой поделать.
— Ну-ну, — говорит она с некоторой игривостью, хотя ее все еще трясет. Она не привыкла видеть меня таким.
Я мягко улыбаюсь ей и подмигиваю, разыгрывая роль, которой так хорошо владею. Может быть, я питаю к ней слабость, но помню, на кого она работает, а деньги — это все, что имеет значение в этом городе.
— Спокойной ночи, мистер Тэтчер, — говорит она, перебирая бумаги на столе, выглядя менее встревоженной.
Этого достаточно, чтобы позволить мне успокоиться. Я толкаю двойные двери обеими руками и продолжаю двигаться. Звук моих ботинок, шлепающих по граниту, и воздух вестибюля, наполненный болтовней, успокаивают меня.
Но только на мгновение.
Только когда я выхожу из здания, мои истинные чувства всплывают на поверхность. Маска исчезает, и появляется страх. Я не знаю, на что способен мой отец.
У меня было подозрение, но я думал, что это только мои домыслы. Я думал, что мои воспоминания были не совсем правильными. Не то чтобы я ожидал от него большего. Я просто взбешен, что оказался прав.
Что сделано, то сделано, и я не могу остановить то, что уже было приведено в действие.
Джулия
Не оставляй меня одну, я плакала, кричала.
Не оставляй меня одну, вся моя жизнь разрушена.
Ты оставил меня беззащитную. Мое сердце ободрано и кровоточит.
Ты оставил меня навсегда. Боль осталась со мной.
Ты оставил меня слабой. Просто камнем на земле.
Ты оставил место рядом со мной пустым, моя жалкая жизнь свободна.
КРОВАВО-КРАСНЫЙ. Так можно назвать мой любимый цвет помады под названием «Черный мед». Я начала пользоваться ей еще на первом курсе колледжа. И хотя я иногда использовала другие цвета, этот всегда оставался основным. Я крашу губы и причмокиваю, когда смотрю на себя в зеркало.