«Андрей, добрый вечер! Я изучила документы. Времени много потребовалось, потому что впервые их вижу. Подпись внизу не моя».
Ответ приходит через пару секунд:
«Я узнаю, чья. Не сомневайся».
«Подпись и правда похожая, но некоторые буквы я пишу всё же иначе. Впрочем, оставим это профессионалам. Я не против поучаствовать в экспертизе».
«Ок, я решу. Как ты себя чувствуешь? Помощь нужна с Таней?»
«Таня спит, всё в порядке. Мне лучше».
«Тогда поговорим завтра. И Юля, не могла бы ты прислать мне ее фотографию? Пожалуйста».
«У меня их очень много. Сейчас выберу парочку».
«Я бы посмотрел все».
Палец замирает над кнопкой. А сердце сжимается. Я не знаю, сумеем ли мы мост построить. Понятия не имею, насколько крепким он будет. Но иного выхода у нас нет.
Я выделяю фотографий тридцать и нажимаю отправить.
Ответ приходит минут через пять и состоит из одного слова:
«Еще».
На следующий день рано утром я получаю сообщение от Дымова:
«Я позвоню? Вы проснулись?»
Отвечаю:
«Андрей, Таня приболела. Ночью температура поднялась. Давай перенесем встречу на пару дней?»
Через час у меня дома надевают бахилы два лучших педиатра Москвы, Андрей же разувается и будто нерешительно замирает у порога.
Я головой качаю укоризненно, но решаю не ссориться. Взгляд босса слишком странный.
Лучшие педиатры осматривают дочь полчаса, после чего, посоветовавшись, сообщают, что у Тани аденовирус. Другими словами: насморк, чуть красное горло.
Я руки на груди складываю и бровь приподнимаю, показывая, что и без них это прекрасно знала.
Доктора прощаются и покидают квартиру, прописав жаропонижающее и пить больше жидкости. Андрей же проходит в комнату. На диван присаживается.
- Как ты думаешь, - начинает он издалека, - вы с Таней могли заболеть из-за стресса? Мне Лу так сказала утром.
Я чуть улыбаюсь, вспомнив добрую милую Лу. Как же я соскучилась!
- Конечно. Психосоматика. В смысле, стресс ослабляет организм, который становится беззащитным перед вирусами.
- Это я виноват, - говорит он, застыв и словно растерявшись.
- Андрей... - начинаю я осторожно.
Танюшка мультики смотрит у меня на коленях и на отца иногда поглядывает. Она слишком слаба, чтобы улыбаться и веселиться. Даже на любопытство банальное сил не хватает. Андрей же глаз с нее не сводит.
- Кто виноват — никто никогда не узнает. Может ты, а может в бассейне подцепила или на площадке детской. Но привыкай к жизни с постоянным чувством вины — что-то не додал, где-то не досмотрел. Постоянный спутник родительства.
Андрей молчит. На Таню мою смотрит. Дочка глаза закрывает. Температуру мы сбили, но состояние у нее вялое.