Расчет оказался точным. Визгливая девица не только обратила на себя внимание патрульных полицейских – ей удалось отправить их в погоню. Бандиты до последнего мгновения не обращали внимание на шум. Может, посчитали, что это приближается их третий подельник, может увлеклись расправой.
Так что перед тем, как потерять сознание, распластанный на асфальте Николай успел посмотреть начало познавательного документального фильма о том, почему ни в коем случае нельзя оказывать сопротивление при задержании.
Понедельник, 17:00, 1 час до окончания срока
Центральная Городская Больница #2
Острые приступы паники вместе с позывами вскочить, бежать, куда глаза глядят, перемежались с периодами полного безразличия и апатии. Адреналин давно схлынул, раны с ушибами болели немилосердно. Тело отчаянно сопротивлялось любой попытке сменить положение. Перевернуться на другой бок было подвигом, а о том, чтобы подняться на ноги, даже думать не хотелось. Довершал картину ненавистный вездесущий запах медикаментов – запах боли, страха и безнадежности.
Николай с трудом сел на кровати, пережидая приступ головокружения. Настроение было отвратительным. До этого момента получалось, пусть не без труда, держать себя в руках, успокаивая тем, что время еще есть, можно успеть хоть что-то предпринять. Теперь аргументов не осталось.
После того, как медики привели его в чувство, зашили и перевязали рану на боку, в палату зашли двое в штатском. Несколько часов подряд они задавали Николаю вопросы, на которые у него не было ответов. Время неумолимо утекало, а поделать ничего было нельзя. Ирония заключалась в том, что именно здесь, в этой самой больнице лежал Рохля – Алексей Рохлин – тот, к кому Николай безуспешно пытался пробиться в палату вчера. Это обстоятельство выводило из себя, заставляло нервничать еще сильнее, а тем, кто проводил допрос, казалось, что осталось немного «дожать», подозреваемый «поплывет» и все расскажет.
Однако полицейские не могли знать, что дело вовсе не в краже телефона, не в стычке с гопниками. Игра шла по гораздо более высоким ставкам, поэтому Николай до последнего сопротивлялся давлению, придерживаясь в своих объяснениях только событий сегодняшнего утра.
Когда силы были уже на исходе, его спас главврач. Заглянув в палату, он категорично заявил следователям, что здесь больница, а не кутузка, что пациент пойдет на поправку тем скорее, чем скорее ему дадут отдохнуть, а уж после выписки поступит в их полное распоряжение. Полицейские для виду поупирались, но, к счастью, речь шла не о преступлении века, так что оставлять у дверей охрану было чересчур. Задав напоследок пару вопросов и взяв подписку о невыезде, они, наконец, ушли.