Я даже сбавил темп. Король приближался к краю лагеря и задыхался. Потом припустил как настоящий спортсмен, потому что между нами появилась крупная чёрная тень. Бобик, паскуда, не усидел в расположении моего отряда и кинулся вперёд.
– Вали его!
Он прыгнул и с лёту грохнул одной лапой по августейшей спине. Карух совершил вынужденную посадку, пропахав мордой по траве.
Я вернул пистолет в кобуру, ППС закинул за спину. Как угроза они не сработают, королёныш не знает, что это такое, и не испугается.
Вздёрнутый за шиворот, он стал похож на мокрую и грязную ветошь. Я разорвал на нём камзол, содрал амулеты, висевшие на шее.
– Больше его ничто не защищает, хозяин. Можно?
– Не торопись.
Мы возвращались втроём. Я волок вождя нации, прижав кинжал к его горлу. Впереди ступал Бобик.
Ближе к королевскому шатру кароссцы и оставшиеся верными коронованному идиоту рубились против антов и моей дружины.
– Карухушка! Жить хочешь, пусть даже очень недолго? Кричи своим: отставить!
Он больше сипел, чем кричал. Пришлось бить его рукояткой кинжала по балде, чтоб визжал громче.
Схватки прекратились. Ещё минут через двадцать я стоял, сжимая в объятиях высочайшее ничтожество, вокруг столпились уцелевшие бренты и глеи. Нимирх и Фирух выжили, ант, правда, получил болт в предплечье и баюкал перемотанную руку.
Я встряхнул пленника.
– Давай, королёнок. Как договаривались. Громко!
Заикаясь и глотая слова, но вполне явственно, он объявил, что освобождает подданных от клятвы верности и обязательства идти на правый смертный бой в Монкурхе. И примолк. Хотя знал – условие пощады выполнено не полностью.
– Продолжай! – шепнул я ему. – Напомнить текст? Я, Карух, король Мульда и прочая, и прочая, твой дурацкий титул, с этого мига отказываюсь от короны. Пусть нового короля изберёт съезд брентов и глеев королевства. Живо!
– Не-е-ет! – он вывернулся и обернулся ко мне лицом. Оно было плаксивым. – Это мой трон! Это моё королевство! И ты, подлый отступник…
Он упал и затих, а внутри меня булькнула проклятая отрыжка Биба.
Пришлось взять слово самому.
– Его величество померло от стыда и страха, будем так считать. Поутру собираемся и валим домой, пока жители Тейфарра не погнали нас ссаными тряпками.
Никто не возражал.
А перед уходом в темноту ко мне подошёл командир антов, р-рычащее имя которого я подзабыл, пожал руку и произнёс:
– Спасибо, глей Гош.
И даже «хрым» не добавил. Приятно.
– Обращайся. Хотя… задержись. Есть одно незаконченное дело.