– Биб! Можешь выпить душу засранца? Не исполняй пока, просто мне нужно знать для внутренней уверенности, что при желании грохну его в любой миг.
– Да, хозяин. Но он принёс клятву над телом отца, присягнул на верность ему и Моуи. Так что принц находится под защитой Моуи, с ним ссориться опасно.
– Я жду ответа, – топнул ножкой царственный огрызок. – Молчишь? Нечего сказать?
– Что же тебе сказать, Карух? А – вот, вспомнил. Ничего я казне не должен. Дударх проверил меня на Камне Правды. Не веришь – зови другого судью, повторим.
– Конечно – не верю…
– Объясняю, – я постарался избежать тона учителя, разъясняющего нерадивому ученику, что два плюс два равно четырём, а не килограмму мороженного, но, думаю, не вышло. – Мы договорились с твоим отцом, что доход от нира разделяется поровну: половина достаётся казне и сразу, не ожидая Нового года, другая половина идёт мне.
– Но казна пуста! Сборщики налогов ещё не вернулись…
– Я ей не распоряжаюсь. Должное – отдал. Всё. Как казна тратится – твоё дело. Теперь, коль нир объявлен обычным товаром, расплачусь за него только в следующем декабре, а не помесячно, как было при твоём отце. Крутись как-нибудь до сбора налогов. Экономь. Сократи число прихлебателей, они дорого обходятся.
Он был готов меня убить на месте. Щенок волка – пока не волк, как бы ни скалил зубки. Но очень хочет стать матёрым.
– Может – отменим… – промычал один из нахлебников.
– К пырху в зад! Я – король! И не буду отменять свой же первый указ!
– Справедливо, твоё величество, – я постарался избежать сарказма. – Нижайше прошу обратить внимание, что доходы казны с моего глейства, даже если оставить в стороне половину прибытка от продажи нира, выросли по сравнению с прежним годом более чем в два раза. Скажи, государь, много ли у тебя подданных, увеличивших подати за год хотя бы вдвое?
Он нервно дёрнул себя за узкую бородёнку а-ля Атос в «Трёх мушкетёрах».
– Не все ещё рассчитались. Не знаю. Больше – хорошо. Но мало. Канцлер знает точнее. Новый канцлер. Назначу его. Старого… Тебе не нужно знать.
Я постарался не обращать внимания на сумбур в его речах. А также на кашу в монаршьей голове.
– Как считаешь нужным, государь.
Брент Нимирх, предлагавший отменить глупый указ, снова подал голос:
– Карух! А давай каждый, кто начинает лить нир, подать заплатит. За право гнать.
– Не пропаду с такими советчиками, – возрадовался шкет. – Правильно! Сто серебряных динов с каждого! Начну с тебя, Гош. Раскошеливайся!
– Зачем?
– Ты же гонишь нир?
– Гоню. Безостановочно.
– Так заплати сотню и валяй дальше.