Наш разговор с адвокатом внезапно прервался.
— Владимир Френкель, — произнес голос в динамике. — Комната номер три.
Обвиняемый и его адвокат, пройдя по коридору, открыли дверь комнаты номер три. Следом за ними в ту же комнату вошел инспектор-негр, обвинивший Володю в отказе ехать в Гарлем.
***
Среди рослых кэбби фигура щупленького Эдварда Менделя выглядит карикатурно. Да и сам Эдвард, похоже, всегда не прочь пошутить, причем сопровождает свои слова комической мимикой. В Менделе умер артист. Подвижный семидесятивосьмилетний Мендель, всю жизнь отработавший клерком в Комиссии по такси и лимузинам, давно на пенсии. Но почти каждый день приходит сюда в своем форменном пиджаке с бляхой на груди, чтобы быть в курсе всех дел этой организации. Он бесплатно (разве доллар или два — деньги?) раздает советы таксистам, подводит их к адвокатам, суетится, шебуршит, но чем толком занимается, ответить наверняка трудно даже ему самому. На разговор Мендель идет охотно:
— Жалобщики-пассажиры на суд часто не приходят. Им ведь за это денег никто не заплатит. В сердцах напишут и отправят жалобу, а на следующий день забудут об этом. Зато таксист должен переживать, нанимать адвоката. Попадаются, конечно, и очень вредные жалобщики. Но этому парню, по-моему, повезет.
Возле нас — еще один русский «король», ожидающий вызова. Ему 54 года, родом из Минска, кандидат математических наук, английским почти не владеет. В Нью-Йорке живет всего лишь год, такси водит второй месяц. Он удручен: адвокат из профсоюза таксистов в суд почему-то не пришел. Что же будет, когда позовут к судье? Как защищаться? Что говорить? На каком языке?
— Утром села одна ко мне в машину, я смотрю — пьяная, еле языком ворочает, — рассказывает «король» историю своего «преступления». — Я ее высадил, а она, стерва, написала жалобу, что я отказался ее везти и якобы в придачу ей нахамил.
Он говорит правильным русским языком, интеллигентный человек, даже слово «стерва» произносит с неловкостью.
— Ничего, — утешает его старик Мендель. — Скажи судье, что она была пьяной, сама хамила и материлась, а ты — воспитанный человек, с хулиганками дела не имеешь. Но только не кричи, судьи этого не любят.
Математик понимающе качает головой и посматривает на часы. Уже прошло пятьдесят минут, как должен был начаться суд. Жалобщицы все нет. Если через десять минут она не появится, кэбби будет признан невиновным и отпущен без штрафа.
Злодейка иммигрантская судьба! Не по ее ли воле этот 54-летний математик сегодня очутился в когорте нью-йоркских таксистов, да еще в зале суда? Он не жалуется. Что жаловаться, если нужно зарабатывать деньги, чтобы кормить семью? «Ничего, со временем узнаю город, выучу язык, жена окончит бухгалтерские курсы. А там...» Он не может скрыть волнения. Остается три минуты, две, одна...