ххх
Затем их тонкое богословие неожиданно соскользнуло в иную, не религиозную область.
Хасидам смотреть телевизор Всевышний запретил. Еврей должен плодить детей, молиться в синагоге и ждать прихода Мошиаха. Хозяин-хасид следовал неукоснительно этим предписаниям. Но оказалось, что Мошиах уже пришел. Позавчера он вывел свой народ из Египта. А вчера разбил скрижали. А сегодня, овеваемый павильонными вентиляторами, указывал слабеющей рукой в сторону Земли обетованной. Звучала музыка, и обессиленный, убеленный красивыми сединами, Мошиах ложился на землю.
– Почему он лег? – спрашивал хасид, сидящий очень близко к телеэкрану. На его лбу от волнения выступала испарина.
Все двери в доме были плотно заперты, жалюзи на окнах опущены – чтобы ни одна душа вокруг не узнала о великом грехе.
– Он умрет? – спрашивал опять хозяин. По неопытности он не мог отличить киноусловность от реальности.
– Да, умрет, – отвечал Михаил, хмыкнув.
Подумать только! Дети таких религиозных российских евреев, приехав в Америку, когда-то создали Голливуд! Впрочем, и другие дети российских раввинов тоже когда-то ринулись в создание безбожного советского государства…
– Кто умрет? Моисей? – допытывался хасид, и ручейки пота стекали из-под ермолки по его блестящему лбу. Он мучительно пытался понять, кто же умирает на телеэкране – Моисей или актер?
– Да, – отвечал Михаил и снова косился на этого человека в лапсердаке, который владеет недвижимостью на несколько миллионов долларов, наверняка разбирается в сложных финансовых операциях, но никак не может понять, что такое Кино.
В квартире было жарко. Термостат, заново отрегулированный, работал отлично. Накануне просмотра последней серии приехала машина и через шланг закачала полный бак свежего мазута для отопления.
ххх
Светло-бежевый и совершенно великолепный «олдсмобиль» – со стертым протектором колес и разбитым зеркалом заднего вида – стоял в углу площадки автопарка иешивы.
– Very good car! – сказал хозяин-хасид. Порывистый ветер теребил поля его шляпы.
Михаил обошел машину вокруг, пнул ногой по колесам. Открыл дверцу и сел на порванное сиденье. Спидометр показывал ровно 222222 мили. Михаил повернул ключ в замке зажигания, прищурился. Послушал, как работает двигатель.
– Она не развалится по дороге? – спросил он хасида, который предлагал ему эту машину всего за триста долларов.
– Можешь проехаться.
Михаил толкнул рычаг и потихоньку нажал на педаль газа. Нужно будет привыкнуть к такой системе переключения скоростей, впрочем, довольно простой. Он сделал круг по площадке, мимо желтых школьных автобусов. Еще раз повертел руль. Люфт нормальный, движок, похоже, работает без перебоев.