ПО НЬЮ-ЙОРКСКОМУ ВРЕМЕНИ - Петр Немировский

ПО НЬЮ-ЙОРКСКОМУ ВРЕМЕНИ

Время действия романа – конец девяностых годов, когда Америка переживала неслыханный политический и экономический подъем. В основе повествования лежат реальные события: нашумевший суд в США над российским воровским авторитетом Славой Япончиком и обвал на нью-йоркской фондовой бирже. Однако было бы ошибкой зачислять роман в разряд однодневок, зависящих от политической ситуации. Роман глубокий, с нервом, имеет множество литературных достоинств и находок. Автору удалось в одном произведении соединить, казалось бы, несоединимое: реализм и мистику, сухую публицистику и поэтику высокой любви.

Читать ПО НЬЮ-ЙОРКСКОМУ ВРЕМЕНИ (Немировский) полностью


Петр Немировский







ПО  НЬЮ-ЙОРКСКОМУ  ВРЕМЕНИ



Роман















Что сказать о людях, еще живых, но уже сошедших с земного поприща, зачем возвращаться к ним?

                                                          Тургенев, «Дворянское гнездо»





Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

                                                                   Послание св. апостола Павла


















ГЛАВА ПЕРВАЯ


1


Таможенник раскрыл поданный ему паспорт.

– Уезжаем, значит, в Амэрику? Золото? Брильянты? Оружие? – спросил он и взглянул, сравнивая прилизанного парня на маленькой фотокарточке с этим – долговязым, взлохмаченным, в джинсовом костюме. Темные круги у него под глазами, щетина на впалых щеках. Видать, с перепоя.

– Оружие? Наркотики?

В ответ Михаил пожал плечами. Голова его раскалывалась. Сейчас впору бы смотреть не моргая, отвечать складно и четко, с серьезной миной. Но его губы вдруг изогнулись в улыбке. Михаил всегда улыбался в такие минуты, когда нужно бы сурово молчать. Но предательская дурацкая улыбка появлялась сама собой. Вот и сейчас, когда через минуту он пересечет черту на бетонном полу и сразу станет эмигрантом, он улыбался. Хотя по спине пробегала дрожь.

– Вот ваш паспорт.

Спрятав паспорт в карман, Михаил сделал пару шагов. Свободно вздохнул. Оглянулся – чтобы запомнить всех, кто стайкой стоял за ограждением: Стас, Витька, Охрим. И две незнакомые девки, вчера Витька их привел поздно вечером, когда воздух за окном стал черным и водку уже не закусывали. Михаил помахал им рукой. Витька ему подмигнул, Охрим стал яростно, с остервенением крутить ус, девушки что-то прокричали. Но вдруг взревели турбины – взлетал самолет, заглушая голоса. 

Все. Пора.

– Гудбай! – крикнул Михаил. Повернулся и пошел, сунув руки в карманы джинсовой куртки. Походочка у него легкая, пружинистая. И выправка гвардейская. И годиков ему – тридцать два.

В баре, осушив рюмку коньяка, он, наконец, расслабился. Откинулся на спинку стула, по привычке взлохматил густые темно-русые волосы. Прикрыл глаза и так, неподвижно, сидел, пока горло не отпустил спазм, и слезы на длинных ресницах не высохли.

……...................................................................................................................

В динамиках затрещало. Мужской голос сообщал: «Приближаемся к аэропорту Кеннеди. В Нью-Йорке – плюс тридцать. Влажность – восемьдесят процентов». По салону пошли стюардессы, проверяя, пристегнуты ли ремни. 

– Видите красный огонек? – спросил у Михаила сидящий рядом мужчина. – Это – факел в руке Статуи Свободы. Вот оно, счастье...