– Почему он лег? – спрашивал хасид, сидящий очень близко к телеэкрану. На его лбу от волнения выступала испарина.
Все двери в доме были плотно заперты, жалюзи на окнах опущены – чтобы ни одна душа вокруг не узнала о великом грехе.
– Он умрет? – спрашивал опять хозяин. По неопытности он не мог отличить киноусловность от реальности.
– Да, умрет, – отвечал Михаил, хмыкнув.
Подумать только! Дети таких религиозных российских евреев, приехав в Америку, когда-то создали Голливуд! Впрочем, и другие дети российских раввинов тоже когда-то ринулись в создание безбожного советского государства…
– Кто умрет? Моисей? – допытывался хасид, и ручейки пота стекали из-под ермолки по его блестящему лбу. Он мучительно пытался понять, кто же умирает на телеэкране – Моисей или актер?
– Да, – отвечал Михаил и снова косился на этого человека в лапсердаке, который владеет недвижимостью на несколько миллионов долларов, наверняка разбирается в сложных финансовых операциях, но никак не может понять, что такое Кино.
В квартире было жарко. Термостат, заново отрегулированный, работал отлично. Накануне просмотра последней серии приехала машина и через шланг закачала полный бак свежего мазута для отопления.
ххх
Светло-бежевый и совершенно великолепный «олдсмобиль» – со стертым протектором колес и разбитым зеркалом заднего вида – стоял в углу площадки автопарка иешивы.
– Very good car! – сказал хозяин-хасид. Порывистый ветер теребил поля его шляпы.
Михаил обошел машину вокруг, пнул ногой по колесам. Открыл дверцу и сел на порванное сиденье. Спидометр показывал ровно 222222 мили. Михаил повернул ключ в замке зажигания, прищурился. Послушал, как работает двигатель.
– Она не развалится по дороге? – спросил он хасида, который предлагал ему эту машину всего за триста долларов.
– Можешь проехаться.
Михаил толкнул рычаг и потихоньку нажал на педаль газа. Нужно будет привыкнуть к такой системе переключения скоростей, впрочем, довольно простой. Он сделал круг по площадке, мимо желтых школьных автобусов. Еще раз повертел руль. Люфт нормальный, движок, похоже, работает без перебоев.
Вышел из машины все же хмурый. Машина была нужна. Потому что трудно таскать на плечах сумку с инструментами. Бесконечно дожидаться поезда или автобуса. Но перед глазами возникло дерево, в которое врезался его «жигуленок», когда они с Олей возвращались из Крыма. Боже, как давно это было!..
– О`кей, забирай за двести баксов, – предложил хасид.
Михаил похлопал ладонью по железу капота.
– Я подумаю, – сказал он, хотя решение уже принял – покупает.