А ежели Алексей такой книголюб, лучше бы купил себе другую книжицу – простую и правдивую. «Москва бандитская» называется. И прочитал бы там занятные истории о жизни знаменитых российских бандитов. Среди прочих, кстати, там целая глава посвящена и Станиславу Николаевичу, его геройствам на воле и в зоне. Впрочем, и читать-то не обязательно. Достаточно взглянуть на фотографии самого Маханькова в наряде зэка, а еще лучше – его жертв: обмякшие изуродованные тела, перекошенные лица, бессмысленно раскрытые рты. И дырка во лбу. И всё, и никакой романтики.
Такую книгу следовало бы читать перед тем, как идти на слушания в Федеральный суд. Никудышный он газетчик, Алексей. Его по старинке волновали темные аллеи, тени у глаз, легкое дыхание в женской груди…
ххх
Все скамьи в зале были заняты. Не хватало мест, пришедшие стояли в проходах. Поначалу в разношерстной толпе сложно было различить, кто – из братвы, кто – из ФБР, кто – журналист. Сомнения не вызывали лишь художники: парень и девушка богемного вида цветными мелками делали наброски.
– Сколько стоит один такой скетч? – спросил Алексей у девушки.
– Двести баксов, – ответила она, не поднимая головы.
Алексей на миг представил Лизу судебным художником. Подсудимые у нее наверняка получались бы все одинаково задумчивыми, раскаявшимися, а главное – несчастными. Но уж никак не такими законченными уркаганами со звериным оскалом. Завтра эти скетчи появятся во многих американских газетах.
Маханьков сидел в окружении трех лощеных адвокатов – известных нью-йоркских специалистов по уголовным делам. За прокурорским столом, кроме государственных обвинителей, сидели надутые и безликие агенты из вновь созданного отдела ФБР по борьбе с русской организованной преступностью. В центре – судья в черной мантии.
И двенадцать присяжных: белые, негры и один мулат. Им-то, этим двенадцати, нынче предстояло отойти от привычного мира – босс, банк, бейсбол. Им предстояло войти в мир иной – в звонкие дубравы, а точнее, в дремучие, непролазные буреломы российской криминальной жизни – башли, бабы, братва.
…Речь прокурора была суха и убедительна. Картина преступления вырисовывалась следующая: российский бизнесмен открыл на Уолл-стрит инвестиционную фирму «Граф». Московский банк перевел пять миллионов долларов, чтобы через эту фирму купить на Уолл-стрит акции. Граф долго размышлял, как лучше распорядиться деньгами, но акции почему-то не покупал. Московские банкиры все настойчивей просили либо купить акции, либо вернуть им долг, но Граф упорно отказывался. И тогда в его офисе вдруг появились люди Маханькова. «Если Станислав Николаич взял под контроль это дело, то изменить уже ничего невозможно», – сказали они, криво улыбнувшись. И от этой улыбки на лбу Графа выступил холодный пот, точно такой же, какой обычно выступает при обмороке. «Да-да, я понимаю, изменить ничего невозможно», – промямлил он. «Завтра же переведете деньги на наши банковские счета». На следующее утро Граф, как и обещал, поплелся в банк, но по дороге вдруг круто изменил маршрут и помчался в отделение ФБР, за помощью.