Так Кронфельд охарактеризовал Адольфа Гитлера.
Поразительно, насколько политические решения Гитлера отражали его природу психопата!
Созданные Кронфельдом психологические портреты Гитлера, а также Геббельса и Геринга, издали в НКВД брошюрой в количестве 50-ти экземпляров, для узкого служебного пользования. Несколько лет спустя, когда Гитлер напал на Советский Союз, эту брошюру расширили до объема книги и под названием «Дегенераты у власти» в пропагандистских целях издали большим тиражом для широкого читателя.
Фактически это был первый в истории прецедент, когда на политиков высшего ранга попытались посмотреть с психиатрической точки зрения.
ххх
Но дегенераты находились у власти не только в Германии. Кремль к тому времени тоже превратился в «ку-ку хауз». «Вождь народов» тоже был хорошо «ку-ку» – редким параноиком; садистических наклонностей, навязчивых и мессианских идей у Сталина было не меньше, чем у Гитлера. Причем патологические наклонности «вождя» неуклонно развивались.
…И вот покатилось колесо «великого красного террора».
Да, от сталинизма в Советской России пострадали все. Но по психиатрии пришелся сокрушительный удар еще и потому, что сталинская власть (впрочем, как и любая авторитарная) с особым подозрением относилась к тем гражданским институтам, областям науки и искусства, которые непосредственно занимались вопросами человеческой души.
Оно и понятно: ЧЕЛОВЕК должен принадлежать власти, государству, партии, вождю. Но никак – не самому себе.
Именно поэтому коммунисты в России подвели под секиру церковь, литературу и психиатрию, учинили полный разгром научного и практикующего состава психиатрических институтов, лабораторий и больниц.
Эриха Штернберга в 38-м году обвинили в том, что он немецкий шпион и приговорили к 15 годам лагерей.
С Артуром Кронфельдом обошлись помягче – не сослали. Зато подвергли жесточайшей травле со стороны государственных холуев от психиатрии.
В 41-м году дивизии Гитлера стояли под Москвой, из столицы спешно эвакуировались научные институты. Имя Кронфельда почему-то не внесли в эвакуационные списки. В суматохе и панике, в атмосфере тотального страха никто не захотел помочь пожилому опальному профессору. Он был брошен на произвол судьбы.
Понимая, что, взяв Москву, Гитлер его сразу уничтожит, Артур Кронфельд, не дожидаясь такого исхода, решил уйти из жизни сам – принял смертельную дозу веронала (сильнодействующего наркотика). Вечная ему память…
Его «более удачливый коллега» – Артур Штернберг, отбывал срок в лагере на Воркуте, потом его отправили в ссылку в Красноярске, и лишь через шестнадцать лет (!) он вернулся в Москву, в полной мере вкусив прелести русского коммунизма…