— Умница… — удовлетворённо произнёс Велдор, и меня снова охватило от кончиков пальцев на ногах до корней волос на голове разрастающейся эйфорией чистейшего блаженства.
Мне уже хотелось стонать именно от этого, от возобновившихся приступов невыносимого возбуждения. Казалось, от каждого прикосновения мужчин к моему телу, оно вспыхивало с троекратной силой, атакуя по напряжённой киске внутренними толчками невидимого фаллоса. Даже когда Дэй просто обхватил моё горло властным жестом, заглядывая мне в глаза и… раздвигая мне ноги коленом, меня выгибало под ним от всех его манипуляций и прикосновений так, словно я уже находилась на грани и вот-вот кончу. И я вообще не могла при этом определить, то ли он был сверху, то ли я…
Причём не сразу поняла, кому принадлежала рука, нарывшая мою грудь и сжавшая сосок до сладкой рези. Как и ещё одна, перехватившая мою безвольную ладошку и заставившая обхватить что-то твёрдое, гладкое, как бархатный шёлк и подвижное с чем-то более горячим, округлым и более атласным на ощупь на самой вершине. Когда чей-то кулак заставил меня провести верх и вниз несколько раз по этому немаленькому стволу моими пальчиками, до моего контуженного сумасшедшим экстазом сознания кое-как дошла догадка, что это могло быть и кому оно принадлежало.
Делать подобные откровенные открытия, когда между моих раздвинутых ног пристраивается один возбуждённый мужчина, и он же почти касается моих губ своими, а другой ласкает свой член моей ладонью, и при этом находиться на пике собственного перевозбуждения — это воистину нечто запредельно шокирующее. Я же до сего дня вообще ни с кем и никогда вот так вот… хотя бы просто поцеловаться и потрогать один другого. А тут…
А тут сразу двое! И я уже почти на грани. Кажется, я уже готова разрыдаться, если кто-то из них этого не сделает. Не избавит меня от этих дичайших и безумно сладких «мучений».
— Ну, а теперь проверим… насколько ты вынослива, Меота, и на что способна. Можешь ли ты по праву носить свой гордый титул?..
Едва ли я хоть как-то соображала, когда Найт выговаривал мне свои непонятные эпитеты прямо в губы, пока прикасался, а потом скользил гладкой головкой своего немаленького члена по моей воспалённой киске. Неспешными толчками массировал ноющий клитор, а потом спускался по очень влажным складочкам ко входу девственного лона. От подобной пытки тут не то что забудешь, как тебя зовут, но и не поймёшь, как тебя только что назвали. Особенно после того, как тебя прижимают к поверхности необычного алтаря, продолжая топить твоё безвольное сознание во взгляде чёрных нечеловеческих глаз, а потом… Резко проникают чем-то огромным, невместимым и болезненно растягивающим, заставляя выгибаться и кричать во весь голос под неподъёмным весом собственного поработителя…