— Подобные обсуждения не в моей компетенции. Если хотите получить ответы на какие-то свои конкретные вопросы, думаю, лучше их задавать тем, кто действительно способен на них ответить, так сказать, из первых уст.
Что ж, во всяком случае, всё предельно честно и рассчитывать на что-то другое было бы крайне глупо. Но даже то, что я успела узнать за последние полчаса, тоже по-своему являлось не менее содержательной для меня информацией.
— Так когда я уже могу выйти прогуляться по саду? Сейчас уже можно, да?
— Несомненно. Но лучше будет, если вы смените ночную комбинацию и халат на что-то более подходящее для прогулок на свежем воздухе.
Не успела я поинтересоваться, где же мне взять данную смену одежды, как Имани подошла к одной из самых длинных в комнате стен, провела пальцами по её поверхности в определённом месте и… сплошная, глухая панель вдруг начала выдвигаться вперёд и становиться прозрачной. После чего принялась мелодично складываться, будто огромный веер, открывая взору свои подсвеченные изнутри недра с несколькими рядами вешалок, увешанными впечатляющим количеством женских платьев, костюмов и прочими элементами верхней одежды.
У меня невольно отвисла челюсть (и как бы не стыдно в этом признаваться) загорелись от восхищения глаза. Особенно после того, как Имани опять что-то нажала с края гардероба-тайника, и почти все вешалки, как по команде, перешли в движение, сменяясь на другие или расходясь в стороны, чтобы открыть проход в глубины чудо-шкафа.
— На улице сегодня достаточно тепло. Думаю, вам подойдёт что-то лёгкое и незамысловатое.
На улице не просто оказалось достаточно тепло. Видимо, из-за окружающего всё имение высокого забора (а может ещё и каких-то иных защитных невидимых конструкций), на местную территорию не проникали извне порывистые ветра и не охлаждали созданный здесь почти что парниковый эффект. По крайней мере, по ощущениям казалось, что сейчас не конец вечно изменчивого на погоду мая, а как минимум середина июля и где-нибудь в умеренно жарких тропиках.
В любом случае, очутиться на свежем воздухе после долгих суток вынужденного заточения было подобно глотку мнимой свободы с ощущением открытия в себе не менее мнимых возможностей. Конечно, поначалу мне было очень непривычно и от вида самого сада (слишком ухоженного и идеального, с изобилием всевозможных экзотических цветов и всё ещё цветущих садовых деревьев), и от того факта, что здесь, кроме меня и Имани больше никого не было. Хотя по привычке я почему-то всё ждала увидеть хоть кого-нибудь ещё, как это всегда случалось при выходах на прогулку в небольшой парк на территории нашего интерната.