Лиан проговорил мне это прямо в ухо, встав за моей спиной и теперь поглаживая моё тело сзади. Неспешно, с лёгкой грубостью, пока ещё поверх платья. Сжимая мою налитую томной негой грудь большими ладонями иле же скользя ими по животу, чтобы потом добраться до лобка и провести кончиками пальцев по ноющим долькам больших половых губ.
В общем, ему ничего не стоило завести меня до прежнего состояния, особенно под воздействием одурманивающих воспоминаний. От тех ощущений и желаний, что во мне вспыхнули, как от мощного удара током, превращая мою похоть и греховную жажду в нечто неконтролируемое, едва не животное и дикое. Причём многие, совершённые мною действия не всегда откладывались в моей памяти. Чего не скажешь об испытываемых чувствах и всего того, что Лиан (и не только Лиан) со мною вытворял.
Я не помню, как он избавил меня от платья, зато мне казалось, будто я ощущала на себе какие-то украшения или ремни. И когда забиралась на кровать, будто большая гибкая кошка, которую не переставая гладили жадные мужские ладони, и которая несдержанно выгибалась под чужими ласками, выпячивая попку и раскрываясь навстречу большому эрегированному фаллосу. Даже, казалось, то ли шипела, то ли рычала или просто стонала, когда в неё входили. Нет, насаживали, резко, жёстко, на всё длину упругого ствола по самую мошонку, которая билась о её влажную и перевозбуждённую киску при каждом нещадном толчке. А уж как она дурела и текла, когда остервенело подмахивала трахающему её члену или прижималась к чужому телу, накрывшему её со спины.
Надо сказать, мне действительно безумно нравилась эта первобытная грубость и моя явно дикая ненасытность. К тому же, это не меня брали «насильно», это я позволяла себя брать и делать со мной то, что хотела именно я. Особенно заводило понимание, что всё это сумасшествие могло продолжаться очень долго, едва не бесконечно. Мой любовник был таким же неутомимым и жадным до секса, как и я. Мы были с ним практически равными!
— Великая Эовин… Как же я скучал по всему этому… по моей непобедимой королеве… — и хриплое рычание Лиана, в моменты его грубых проникновений ускоренных и слегка болезненных, доводило меня до очередной разрядки словно дополнительным стимулом. Как и его жадные руки, сжимающие мне горло и грудь, пока я задыхалась в криках, бурно кончая на его члене, вбивающемся в меня неустанным поршнем.
— С тобой никто не сравниться… и забыть тебя невозможно…
И, похоже, мне действительно было мало, а про остановиться даже и речи не шло.
— Ты ведь помнишь, да? Помнишь, как мы это делали… Как ты это делала с нами…