— А ты, наверно, защищал?
— Нет, как-то неловко было. К тому же барабан этот…
— Зря. Быть собою вряд ли когда-нибудь стыдно.
— Ты мне лучше скажи, чего они от меня хотят. У-ух! Директор и тот с час поучал… Довольно!
Димин вытерся лохматым ручником, оделся, причесался и, порозовевший, с мокрыми волосами, приобретшими синеватый отлив, прошел в столовую. Но на душе посветлело не до конца. В воображении как упрек стояла неуклюжая громадина царь-барабан. На нем, как смутно догадывался Димин, скрестилось многое, и в первую очередь — нахрапистость Кашина и непонятная, но не без задней мысли, пассивность главного инженера.
— Он посоветовал мне забыть сегодняшний случай, не придавать ему значения,— заговорил вновь Димин, шагая вокруг стола и поправляя стулья.
— Да ты сядь, сядь,— попросила Дора.— Кто он?
— Директор. Говорит, что шумиха, если поднять ее, вызовет нежелательный резонанс. Подорвет идею рационализации, авторитет Кашина, а рикошетом и Сосновского. Ибо ничто так не раздражает рабочих, как техническая бестолковщина инженеров. А барабан, если не считать бригады монтажников, по сути дела не стоил ни копейки.
— И ты веришь ему? Всерьез?..— осторожно спросила Дора, но, заметив, как болезненно передернулось лицо мужа, не договорила до конца.
— Иногда приходится учитывать высшие соображения!
— Возможно…— все же снова начала она.— Но в твоей работе независимость, по-моему, прежде всего. Да, да! Иначе ты, как руководитель партийной организации, очутишься в тенетах. Ни объективным, ни требовательным уже не будешь. В совете директора — ведомственщина.
— Вечно ты со своим недоверием… И прошу, не делай мне, пожалуйста, замечаний при других!..
Взбивая на ходу пышную прическу, вошла Рая — в пижаме, худенькая, стройная.
Они обычно не спорили при дочери и замолчали.
— Опять чего-нибудь не поделили? — равнодушно спросила Рая, направляясь к буфету.— Мама не может без этого.
— Почему из института никакой бумажки нет? Или ты ее спрятала? — сказал Димин, обращая свое раздражение на дочь.
Разыскивая что-то в буфете, та спокойно ответила:
— Я забрала документы из медицинского тоже. Я собиралась сказать вам…
— Взяла? Почему? — остолбенел Димин, в суматохе последних дней вовсе забывший о домашних делах.
— У меня опять была тройка — по химии. Так что ждать — артель «Напрасный труд». Зачем мне это? Я не такая!
— И что же ты сейчас надумала? — подавленно спросила Дора, не осмеливаясь взглянуть на мужа.
— Буду готовиться. Меня ведь на будущий год в армию не возьмут.
— Да ты представляешь, что такое год?
— Триста шестьдесят пять дней, если не високосный.