Михал видел, как хмурится Димин и записывает что-то Сосновский, но остановиться не мог. Его, человека рассудительного, давшего себе слово не обижать своих, захлестывало возмущение, и Михал проклинал себя, что не высказал этого раньше.
— И здесь вся твоя новаторская программа? — заиграл желваками Кашин.— Не дюже богато. Да и та не по адресу, дорогой!
— Нет, серьезно… — вмешался Димин.— Ушел из цеха формовщик, мы в парторганизации будто похоронили кого…
— А почему они уходят? Почему? Да потому, что сама практика пересмотра норм зажимает их! — уже раскатисто выкрикнул Кашин.— Разве квалифицированный рабочий в механических цехах зарабатывает столько сколько у меня?
Горячась, Кашин смотрел то на Михала, то на Димина и ни разу не глянул на главного инженера с Вараксой Это бросилоеь Михалу в глаза, и он, недовольный поворотом дела, стал ждать, что скажет Сосновский, понимая, что начальник цеха не просто так игнорирует его. «Я замахнулся только,— думал он,— а главный доведет, хоть Кашин, сдается, предупреждает, пугает его…» Но одновременно закрадывалось и сомнение: нет, не так все, оказывается, просто. Недаром ведь Кашина ценят за хватку в работе, уважают, как практика. Да тот и вправду делает такое, что другому на его месте вряд ли по плечу. Как бы там ни было, а программа из квартала в квартал выполняется. И все же для Михала становилось бесспорным: в том, что делает Кашин, таится много своенравного и своевольного.
— Доля правды, Никита Никитич, у вас есть,— миролюбиво сказал Сосновский, отрываясь от бумаг.— Интересы завода выше всего. Но ведь существуют какие-то правила, положения. И вообще, простите меня, что вы намерены делать, чтобы добиться нормальной ритмичной работы?
Кашин как бы отпрянул назад и стал шарить по карманам пиджака. Потом вынул портсигар, зажигалку и, прищурив один глаз, закурил.
— Ты, Никита Никитич, не обольщайся — мол, всё в порядке,— разочарованно произнес Димин, с досадой вспоминая своего предшественника.— Люди стоят хлопот. Другие цехи стройку жилищ разворачивают, за культуру производства берутся. А для вас будто двадцатого съезда не было. Обсудите, пожалуйста, это…
— Собрания собраниями, но сначала нам самим полагается договориться, — вмешался Варакса.— У нас прежде так было…
— А я знаю другое! — упрямо перебил его Кашин.— Некоторые, вместо того чтобы укреплять мой авторитет, стараются подорвать его. Чем это пахнет? Вы не крутите, а скажите прямо, можно ли подрывать этот авторитет, коль на нем да на дисциплине только и держится цех? И если я дорожу своим авторитетом, то лишь потому, что он помогает выполнять программу. Так не срывайте мне план!..