- Стоффа, вы не видите, что примеряете на себя роль Бога? - предатель не унимался.
- Нет, я просто не могу спокойно смотреть на зло. И , если у меня имеется возможность, то сражаюсь с ним. Но я понимаю, что не все люди — бойцы, не понимаю я другого: измены. Святой отец, кто вас надоумил помогать вампирам?
- Никто. Я сам так решил. И это- не помощь, это способ остановить войну.
- Идиот. Предающий за деньги — подл и низок, но предающий по глупости — еще и жалок. Воистину, если Господь хочет кого-то погубить, то лишает его разума.
- Господь милосерден, его любовь безгранична, об этом вы забываете, Стоффа. Перечитайте книгу, которая у вас в руках.
- Господь наделил нас разумом и волей, чтобы мы стали лучше. Чтобы мы менялись сами и меняли мир к лучшему, а не просто читали тексты из Библии. Сейчас 21 век, и услуги чтецов, хвала Господу, уже не требуются. Мы должны показывать людям пример, направлять их, а не цитировать Священное Писание. Они его и без нас прочитать могут.
- Но не понять. Не всем дано...
- Святой отец, вы считаете себя выше тех, кто приходит к вам в Церковь. Вы думаете, они не смогут разобраться в Писании без вашей помощи? Вы думаете, что они глупы и невежественны?
Орландо молчал, но по тому, как краска заливала его лицо, Николо понял, что попал в больное место:
- Нет, святой отец, наша паства — не глупа, не всем, конечно, достает образования, но они явно не глупее нас с вами, так что людям от нас требуются не столько слова, сколько дела и пример. Бороться с голодом, с болезнями, помогать получать образование — вот наша задача, а не просто читать им произвольные куски Библии. И разобраться с существами за Барьером — это тоже борьба со злом!
- Но почему , кардинал, от вашей борьбы столько трупов? Может, методы не те?
- Увы, еще не изобрели методы бескровные и безопасные, когда ты борешься с людьми, привыкшими к насилию и убийствам. Но Господь хранит чад своих.
- Опять пустая демагогия.
Николо чувствовал себя беспомощным: этот упертый баран никак не мог понять, что ошибается в своих умозаключениях. Некоторая доля правды в обвинениях, которые он выдвинул против Николо, имелась. Он и сам начал замечать, как грех гордыни все прочнее укореняется в его душе, но надеялся справиться с ним, когда работа будет сделана. Пока это шло только на пользу дела: людям нравился его энергичный и властный стиль. Он помогал привлекать внимание к операции, а внимание означало деньги и поддержку. Но этот Орландо основательно погряз в своих фантазиях, надеясь, что проблема кровососов растворится сама собой. А еще он пошел на открытое предательство.