Когда началось восстание, то его руководители понимали, что только контроль над станцией севернее Урошеваца позволит отстоять свободу и предотвратить физическое уничтожение солдат и персонала Кэмп-Бондстила, которые прошли трансформацию и присоединились к Революции.
Станция на момент восстания отработала менее года, так что запасы уранового топлива были максимальны, и всему остальному миру пришлось смириться с появлением на территории Косово новой человеческой расы. В противном случае взрыв реакторов привел бы к ужасной катастрофе, которая косвенно затронула все население планеты. А Европе вообще грозил апокалипсис. Радиационное загрязнение, отравленные вода и почвы на огромных территориях. И руководство Восстания не блефовало: они были готовы привести угрозу в действие. Именно так было остановлено вторжение войск НАТО и наспех собранного, но многочисленного контингента сил ООН.
Потом лет семь в Республику засылались диверсионные отряды, местное албанское население получало оружие и боеприпасы. Параллельно с этим шло воздвижение Барьера. Была некоторая ирония в том, что никем не признанная Республика Нового Человека возникла на территории Республики Косово, которую также практически никто не признавал в мире. Сербы откровенно потешались над сложившейся ситуацией. Потеря контроля над Косово теперь казалась даже удачным стечением обстоятельств.
Виктор никак не мог понять, почему остальной мир так агрессивно принял появление генетически модифицированных людей. Конечно, в том, что чужая кровь давала им некоторые физические преимущества, было некое злое начало, однако во всех остальных аспектах они ничем не отличались от обычных людей. За три десятилетия Республика сильно изменила свое отношение к этой способности своих граждан. Сафари, законодательно разрешенная охота на мятежников из Районов, на которой позволялось использовать кровь жертв, были запрещены. Для нужд спецподразделений и армии создавались фермы, по сути своей трудовые лагеря, куда помещали осужденных преступников, но их там не убивали, а содержали за счет государства, периодически забирая некоторое количество крови. Кормили их хорошо, по мере возможности лечили, а кроме того после окончания срока позволяли вернуться домой. Отношение к процессу употребления чужой крови среди молодежи было преимущественно негативным. Эта способность рассматривалась как дополнительный инструмент выживания, но никак не повод для гордости.
Имелись и откровенно радикальные группы, называвшие себя «отрицающими», которые всячески уклонялись от процедуры инициации этой способности. По закону о воинской службе все население Республики независимо от пола при достижении восемнадцати лет должно было проходить обучение военной специальности, одним из элементов которого было и использование чужой крови. Отрицающие пытались всеми способами избежать призыва или отказывались от инициации. Виктор при всем своем отвращении к собственному дару не разделял такую позицию: защищать Республику от внешнего мира придется в любом случае, и тогда пренебрежение собственными способностями начинает выглядеть как добровольная капитуляция. Также плохо он думал и о тех согражданах, которые покупали у дилеров вроде Бейкера чужую кровь, чтобы стимулировать свой организм самостоятельно вне установленных законом процедур. «Нектар» так на жаргоне называлась чужая кровь, полученная либо на подпольных фермах, где жертв держали до полного истощения, либо банально при убийстве ради крови человека. Каждый потребитель «нектара» косвенно становился соучастником умышленного убийства. И не всегда источник крови был из Районов, к жителям которых у многих граждан сложилось презрительное отношение.