Лине, конечно, далеко было до хорошей наездницы, но рысь она держала уверенно. Галопом ее Ряба долго идти не могла — наездник, никак не попадающий в ритм, очень мешал лошади, но обученная иноходи пегая то и дело меняла аллюр и, в общем и целом, ритм скачки был достаточно быстрый. Однако остановиться им пришлось гораздо раньше, чем хотелось бы. Буквально через пару часов Синт, призывно поглядывая на Лину, начал канючить:
— Давайте остановимся? Пожалуйста. Мне б отлить. Вот Лине, наверное, тоже надо — она две чашки чая выпила!
— Терпи, малой, а то всю оставшуюся дорогу за стременем бежать будешь!
Лина укоризненно зыркнула на Ледяного:
— Так, мне тоже в туалет надо. Давайте остановимся.
Наемник выругался, но выбрал какие-то достаточно безопасные кусты. Вдалеке виднелась маленькая деревушка, окруженная лиственным лесом. Ледяной активировал кристалл и разбрызгал отвар. Синт тут же полетел в кусты, наемник тоже куда-то отошел, а Лина просто ждала их около лошадей.
Солнце еще не поднялось, но заря розовой полосой уже очертила горизонт. Небо светлело, вокруг стояла тишина и веяло спокойствием. Лина что-то напевала себе под нос и даже не испугалась, когда откуда-то со стороны деревни появилась девочка. Маленькая, в длинной светлой рубашонке и тонкими косичками, раскинутыми по плечам.
— Привет, — чужемирка начала разговор первой. — Как тебя зовут?
Девочка склонила голову к плечу, разглядывая Лину, потом медленно протянула руку и проговорила голосом, лишенным эмоций:
— Тетя, дай хлеба.
Лина достала из седельной сумки ломоть, а потом спохватилась: что это она, надо накормить ребенка. Что ж она ей только хлеба… Чужемирка уже открыла рот, чтобы позвать девчушку, но не успела.
— Молчи!
Лина обернулась и увидела Ледяного. Со звоном вылетел из седельных ножен меч. Чуть позади ошарашенный Синт уже листал свой талмуд в поисках нужного заклятья.
— Не зови ее внутрь! Она не может зайти в охранный круг, пока ты не пригласишь, — объяснил наемник.
На Лину он уже не смотрел: подняв меч, шел по контуру, отделяющему его от пришлой девчушки. Та, увидев даже не меч, а Синта, шепчущего заговор, резко переменилась. Кротость сошла с ее лица, она оскалилась, из горла ее вырвалось не то шипенье, не то хрип. Только тут Лина обратила внимание на ее необычайную бледность, на круги у нее под глазами. И платье. Как же она сразу не подумала. На дворе ранняя весна. Они-то в плотные плащи кутаются. А девочка в тонком платье.