— Ай, брось выделываться, — Лина подошла к ближайшей полке и взяла первую попавшуюся книгу. — Вот в этой буквы покажи.
— Это книга о демонах, банши и злых духах. Точно по ней учиться будешь?
— Не, — Лина поежилась и поставила книгу на место. — А то вызовем еще кого не того. А эта? — она достала тонкую книгу в светло-желтой обложке с оранжевым орнаментом. Она показалась ей веселенькой.
— Эту можно. Это виды казней, способы рассечение тел и основы выращивания заклятой травы под трупом казненного.
— Блин, — Лина отшвырнула мерзкую книжонку. — А чего-то попроще тут нет? Ну, ботанической энциклопедии. Травки, цветочки, тычинки, пестики…
— Есть, — Синт как-то слишком тяжело вздохнул и достал огромный потертый фолиант, стоявший на нижней полке в одном ряду с еще десятком таких же. — На, держи. Том первый.
— Да елки-палки! — Лине хотелось выругаться крепче, но инстинкты учительницы сработали и тут. — Пошла я за своей книгой! Как, говоришь? Стать и подумать о своей комнате?
— Ну, как-то так, — Синт уже отвернулся и погрузился в книгу, лежавшую раскрытой на столе.
— Вот, — ворчала Лина себе под нос, — все меня бросили. Бедная я несчастная. Всего-то научится читать хотела.
Она стояла в коридоре и вспоминала книгу, которую подарил ей Ледяной. В тот же день, когда вернул расческу Дарны из таверны. Купил ей платье, научил сидеть верхом… Мысли сами собой унесли ее в события недельной давности. Она вспоминала его взгляд, его руки на своей спине, когда он растирал ее целебной мазью. Коридор странно извернулся, перетек справа налево, отразился сам в себе, и Лина вдруг обнаружила себя перед закрытой дверью. Она не помнила точно, ее ли это спальня, в доме же все двери одинаковы! Не попробуешь — не узнаешь. Чужемирка вздохнула и зашла. Внутри лежала знакомая седельная сумка, заплечный мешок, темный дорожный плащ. Это была спальня Скима.
* * *
Берьята была богатым портовым городом. Но обилие торговцев, путешественников, наемников, матросов и просто всякого сброда всех сортов принесли в ее характер то неизменное, что можно встретить в любом балагане: шум, хаос, суету и путаницу. Да, центр был полон каменных домов. но едва ли хотя бы пара из них были выдержаны в одном стиле. Улица могла внезапно оборваться и снова начаться через пару кварталов. Прямых дорог в городе не было, а портовая часть была испещрена каналами так, что сразу становилось понятно: о кораблях здесь думают гораздо больше, чем о людях. Эта кутерьма настолько впиталась в характеры жителей города, что стала их изюминкой и отличительной чертой. Только тут можно было увидеть кирпичный дом, беленый с одной стороны и с деревянными резными окладами окон — с другой. Или северянина, одетого в восточные накидки, украшенные перьями южных птиц.