В остальном же адъютанты выглядели так же и носили ту же форму, что и остальные члены свиты. Только вместо серебряной вязи на левом рукаве, у них знаком отличия служила единственная золотая полоса — от края рукава до локтя. Повернув голову, чтобы уловить визором взгляд барона, адъютант механическим голосом сообщил:
— Поступило сообщение, что в порт прибыл наследник титула и в настоящее время направляется к вам.
— Удивительно, он все-таки успел, — барон усмехнулся и глянул на сира Де Андрила. — В этом он действительно похож на меня. Если на что-то решился — сложно остановить.
— Господин барон, он похож на вас гораздо больше, чем вы можете себе представить. Я возьму на себя смелость заметить, что порой господин барон чересчур строг к сыну. Его заслуги выше всяких похвал, немногим в такие годы удалось заслужить уважение и в войсках, и при дворе.
— Только ему об этом не говорите, — Тристанский барон снова опустил взгляд к планшету, пикнувшему о входящем сообщении. Долгий путь в неизведанное требовал тщательного планирования и расчетов, в которых нет места случайным решениям. Словно единый механизм, команда экспедиции должна моментально реагировать на приказы своего руководителя, выполняя их быстро и без каких-либо промедлений из-за нехватки ресурсов или снаряжения. Барон, проверяя бегущие столбики цифр и не отрываясь от них, добавил: — Эдвард действительно заслуживает большего уважения, чем ему дано дома, но я не хочу, чтобы он сам считал свои заслуги предметом гордости. Стремление совершенствоваться должно произрастать из желания превзойти собственные достижения, а не из жажды пустой похвалы. Он мой наследник и, возможно, ему предстоит закончить то, что начинается сегодня. Нельзя позволять эмоциям руководить его действиями. Хотя иногда я жалею, что его мать не дожила до этого дня…
Эдвард Тристанский, молодой наследник титула барона Тристана, единственный сын нынешнего феодала, в сопровождении двух адъютантов и нескольких ближайших советников вышел из подошедшего к станции состава монорельса. Пассажирский вагон был прицеплен в хвосте после нескольких грузовых платформ с контейнерами. Эдвард не успел ступить на платформу, как заработали автоматические системы и дроны, начавшие разгрузку состава. Сын поспешил к отцу, глухо звякая тяжелыми подошвами высоких армейских сапог, на ходу приводя в порядок полевую форму бароната, мятую и покрытую пылью с Поверхности. Керамит плит причала отдавался тихим эхом при каждом быстром шаге.
Многие отмечали сходство наследника со своим отцом, но если старый барон Тристанский предпочитал сохранять задумчивое выражение лица, молодой Эдвард чаще улыбался. Только хорошо знакомые с ним люди знали, что улыбка наследника почти всегда была дежурной. Герой Такийской провинции сильно изменился после событий, сделавших его известным в королевстве. Менее эмоциональный, всегда собранный и серьезный, он гораздо сильнее стал напоминать отца, что отмечали многие, кто хорошо знал барона, считая подобное поведение наследственным.