— Я не умею…
— И я так подумал, — с горячностью поддержал эскулап. — Вот только при попытке проникновения в ядро твоей личности организм начинает защищаться. Я бы сказал, что против меня работает высокоранговый менталист, но ты не относишься к этой категории. Раньше не относился.
Важное уточнение.
— Я уж молчу про совместимость разных типов магии, — не унимался целитель. — Раз уж ты временем манипулируешь, тебе не дано владеть светом. Слишком отличаются первоосновы. Простенькие и даже средние блоки ты осилишь, но выше не поднимешься. Так гласит теория.
— Есть универсальные техники? — невинно поинтересовался я.
— Конечно. Те, что не требуют генетической предрасположенности и больших затрат маны. Звуковой барьер, поверхностная регенерация — с этим справится кто угодно.
Я вспомнил зеленое свечение, окутавшее Рому.
— Ладно, — врач почесал подбородок. — Ты дал мне пищу для размышлений. Наскоком эту головоломку не решить. Я подумаю, и чуть позже дам рекомендации.
Наша встреча явно подошла к концу.
— Всего доброго, Илья Назарович.
— И тебе не хворать, — рассеянно отозвался целитель.
Покинув медблок, я зашагал в сторону дома. Надо привести мысли в порядок и разобраться с местными гаджетами. Прежде всего — с компьютером. Волков сказал, что я должен максимально быстро получить доступ к Информу. Надо полагать, это аналог нашего Интернета. Думаю, тут есть вменяемый поисковик, иначе подобная структура теряет смысл. Посижу, разберусь. И попробую раздобыть ответы на некоторые вопросы. А уж потом и на встречу с отцом можно сходить. Или поговорить с легендарным Артуром.
Я поймал себя на мысли, что даже не знаю, какой сегодня день.
Вдруг мне завтра на занятия?
Обратную дорогу я осилил без проблем. Сказались годы виртуальных тренировок кибермансеров, когда нас сбрасывали в искусственно созданные лабиринты, и необходимым условием прохождения локации была способность запоминать повороты с тупиками. Завалишь такой экзамен — лишишься квартальной премии. Или закроют доступ к программе лояльности. У корпорации всегда есть рычаги, чтобы сделать неудачнику больно.
На заре своего восхождения менеджеры «Ростехно» попытались внедрить японский общинный уклад. Коллектив — твоя семья, начальник — мать родная. Работник сознательно трудится во имя общего блага, испытывает «гири» по отношению к руководству и думает, что он в неоплатном долгу за милостивое разрешение приобщиться к числу избранных. Фокус не сработал. Только не в России, где каждый сам за себя, а сосед — твой главный враг. Увидев, что азиатские схемы не фурычат, менеджеры переобулись и прибегли к проверенным «оруэлловским» методикам. Шаг влево, шаг вправо — прилетает наказание. И это не прокатило — в биомассе персонала начал вызревать протест. Итогом стала гибридная политика, сочетающая лучшие наработки родной медвежьей диктатуры с хитромудрыми приемчиками японцев. Из корпорации получилась строгая матушка, которая и пожурить может, и по головке погладить, и отвернуть башню наглому отступнику.