Комок боли, притаившийся в виске, взорвался с очередным криком директора. Ронни резко затошнило. Не разбирая дороги, она за минуту преодолела огромный холл и выскочила на улицу.
На территории Лицея горели почему-то только те фонари, что находились ближе всего ко входу. Остальные стояли совершенно безмолвно и безжизненно, отчего все большое пространство было укутано непроглядным мраком.
Ронни, с опаской оглянувшись по сторонам, двинулась к расположенному поодаль подлеску. Страх смешивался с неприятной, тупой головной болью. Тошнота постепенно отступила. Ронни непроизвольно подняла голову: на небе висела круглая полная луна, окруженная несколькими блеклыми звездами.
«Я не хочу здесь находиться», – неожиданно поняла она.
Она давно уже не испытывала тоску по дому, которую ощущаешь тогда, когда длительное время находишься далеко от привычных мест; да и невозможно было тосковать по тому, чего ты не помнишь. Ронни так и не вспомнила ничего о своей прошлой жизни, но какая-то ее часть рвалась обратно, не желая ни секунды оставаться в Лицее.
Интересно, Уильям испытывал то же самое?..
Ронни одернула себя, не заметив, что выругалась вслух.
– Пора подумать о ком-то другом, – сказала она в темноту.
Спросить об этом можно было у Фреда, Эрхарда, Валери, Лили, кого угодно, – но почему тогда все мысли сводились именно к мистеру Кроссману, преподавателю демонологии, Наблюдающему за Англией; этому вечно хмурому брюнету с острым взглядом?
Ронни подавила смешок. Такой глупой она себя еще никогда не чувствовала.
Она присела на узкую скамейку, но тут же вскочила, когда над территорией пронесся истошный, пронзительный крик, от которого, казалось, даже зазвенели стекла. Звук шел со стороны заднего двора Лицея, оттуда, где мимо растущих слишком близко друг к другу елей было практически не пройти.
Вопль, полный ужаса, вызвал у нее не ответный страх – интерес. Она с опаской продралась сквозь низкие еловые ветки и едва не упала на неожиданно освещенную площадку. Одинокий моргающий фонарь лениво разливал молочно-белый свет по пожухлой траве.
Несмотря на то, что поблизости никого не было видно, Ронни с замиранием сердца чувствовала, что она здесь не одна.
И она не ошиблась.
Впереди, грубо раздвинув грозно зашумевшие ели, показалось существо, похожее на то, что было на картине; однако это было гораздо выше, а его широкие костлявые плечи укрылись под грязной серой тряпкой. Странное, словно бы расплавленное лицо было покрыто черными гнойными язвами. Единственный прозрачный глаз бешено вращался в глазнице, второй же являл собой огромный кожистый нарыв.