– Ты прекрасно знаешь, что я не выдержу прикосновений индюка, – смотрю в огненные глаза. Читаю там насмешливый ответ. Знает, конечно, гад, все знает.
– А девственная кровь должна украсить простыню.
– Так мы же можем это механически сделать, – краснею, щеки пылают, – Ну… пальцами… к примеру…
– Можем, – наклоняется, почти касается моих губ, – Но не будем.
– Почему? – тихо, затаив дыхание.
– Зачем портить ягодку, если ей можно насладиться…
Глава 11
Кровь застилает глаза, все же нахожу применение ножу, втыкаю его в бок интригану. Дарки перехватывает мою руку, улыбается.
– Гад, ты, инквизитор, – шиплю, вцепившись в нож. – То есть решил поиметь свою выгоду? Воспользоваться ситуацией! – на краю ножа поблескивает кровь, только мне этого мало, хочу резать кромсать, рвать и метать! – И ты реально думаешь, что я добровольно на такое соглашусь!
– Ага, – высовывает кончики раздвоенного языка.
– Не дождешься! Фиг тебе! – даже для меня самой эти слова звучат неубедительно. Но признать вслух, согласиться на подобное, покориться ему – ни в жисть!
– Предпочитаешь его? – кивает на заляпанную едой рожу.
– Предпочитаю, чтобы ты разрулил все нормально, без своих хитрожопых уловок.
У меня на языке вертятся тысячи ругательств, и я собиралась их обрушить на него все до одной, гад и тут опередил меня, накрыл мои губы своими. Впился жадно, впуская электрические разряды под кожу. Отключая мой мозг. Дергая за неведомые мне внутренние струны и распаляя странный жар во мне.
Пока я растекалась лужицей от поцелуев наглого раздвоенного языка, Дарки расправил крылья, подхватил меня, сиганул в окно, и в мгновение ока мы оказались в другой комнате.
– Дверей для тебя не существует, похоже, – оглядываюсь по сторонам. Маленькая комнатка, конечно же, в золотых тонах. Но тут все довольно скромно, нет этой кричащей вычурности.
– Так безопасней, – сжимает одной рукой мою талию, второй перебирает волосы.
– Я еще не давала своего согласия, – не хочу сдаваться. Хотя, что греха таить, порочная часть меня, которую пробудил инквизитор, так и пищит от желания попробовать.
– Ага, – ухмыляется и отходит от меня к кровати. Скидывает бархатное золотистое одеяло, извлекает из шкафчика белоснежную простынь, и умело так ее расстилает.
Девственная кровь! Новый приступ ярости меня накрывает.
– Готовишь место для своих экзекуций! Все у тебя просчитано, да, инквизитор! Пытать, так по всем правилам! Белая простынка, кровушка, мне умилиться сразу, упасть на колени и рассыпаться в благодарностях! Ах, спаситель ты мой! Этого ждешь, гад?! – жалею, что нож с вилкой выпали из рук, пока он подло меня целовал. Усыплял бдительность.