– Понравилось? – сдирает с меня простыню, голодным взглядом по коже проходится. На соски мои торчащие залипает. – Снова течешь!
Теку, гад, еще как, от одного взгляда на тебя. Под кожу мне пролез, змей ползучий, и как вытравить, понятия не имею. Но это я мысленно, фиг такое ему вслух скажу, слишком много чести.
– Голову включи, если б индюк мне понравился, в твоих услугах не было бы надобности, – все же смягчаю накал. Боюсь, взбеленится и реально от короля спасать перестанет, а мне одной не справиться.
– Времени мало, мойся, иди, – опирается о стену, руки на груди скрещивает.
– А чего это ты так взбеленился? Колись, инквизитор, что за реакция, как у полного психа? – смотрю на него с ухмылкой.
– Лучше тебе не знать, что будет, если еще раз на другого самца взглянешь, – говорит спокойно, а в голосе скрытая угроза читается. Гнев в себе подавляет.
– А я тебе не принадлежу. Ты мне не указ. Ну, переспали, о’кей. Но собственнические замашки оставь, нет у тебя на них прав.
Притягивает меня к себе, в себя вжимает, так что кости хрустят, руку мне между ног засовывает и орудует там с нежностью, перемешанной с грубостью, все-таки вырывает предательский, постыдный стон с моих губ. Гад!
– Ошибаешься, Злата. Скоро поймешь насколько, – язык змеиный в рот мне проникает, по-хозяйски там территорию метит. Снова связь с реальностью прерывается, тело горит, и мне мало, снова хочу в самый центр пекла, и гореть с ним дотла, плавиться в огненном безумии.
Отстраняется. Нехотя. Словно от себя меня с мясом отрывает. И огурец в штанах ко мне просится. И я б не прочь…
– Запах мой смой. Я бы помог тебе, но нельзя мне запах по-новой оставлять, – в голосе сожаление улавливаю. – Потом наверстаю.
– Не факт, посмотрим, на твое поведение, инквизитор, – в ванную залезаю. Грудь вперед выпячиваю, выгибаюсь, спецом дразню.
Делает шаг ко мне. Губы облизывает.
– Злата, я сейчас уйду, ты тут без глупостей. Выйдешь из ванной, когда Мартеган проснется. Скажешь, что все болит. К себе постарайся быстрее уйти.
– Да не собираюсь я палить контору, – пожимаю плечами. Выдавать Дарки мне резона нет. Но вот как сдержаться, как добровольно признать, что индюк меня того… пусть на словах… пока не знаю, как осилю.
Снова меня к себе притягивает, пальцами в волосы зарывается. Вздыхает.
– Большой риск надеяться на твое благоразумие. Вон вся голова в шрамах, – вздрагиваю. Уже не от желания. – На улице нарвалась? Помнишь, кто тебя так?
Холодный пот стекает по позвоночнику. Слова инквизиторские в мозгу завесу черную приоткрыли.
– Нет… не на улице… – мотаю головой, со слезами пытаюсь справиться. Странные воспоминания душат. В памяти жуткие кадры всплывают, такие реалистичные, словно сейчас это все проживаю… вновь…