– Сказали же, старец не принимает сегодня, куда вы опять?
В этот момент дверь отворилась и из нее показалась пожилая, но по-спортивному бодрая монахиня и произнесла:
– Кто здесь Сергий? Заходите вас ждет отец Симеон! – честно сказать, это было настолько неожиданно, что я даже открыл рот. Я совсем не сомневался, что монахиня обратилась именно ко мне. Ведь в очереди остались только женщины. Но, откуда она знала мое имя?
Под взгляды ожидающих, мы вошли в старую кованную дверь, дальше шел низкий, тесный проход, затем еще поворот и, судя по всему, мы очутились на противоположной стороне монастырской стены. Внутри оказалось довольно просторно, светлая комнатка с побеленными известью потолками и лавкой под иконами. В углу висел лик Богородицы с Христом на руках, а рядом расположился маленький вход с дверью из досок и массивной металлической ручкой.
– Подождите немного пожалуйста, – произнесла спортивная монахиня и удалилась внутрь, за дощатую дверь.
Мы уселись на скамью, я пытался молиться, но чувствовал, как руки подрагивают от волнения. Я не знал, зачем приехал, вдруг получится, как у Иоанна Кронштадского, когда к нему пришли два паломника, один из которых шел с намерением «просто поболтать», на то и получил ответ, когда святой отправил к ним помощницу и та вынесла чашку чая с ложкой добавив:
– Вам велено поболтать!
Минут через десять звонко лязгнула лямка замка, открылась дверь и опираясь на палочку вышел старец. Выглядел он как образцовый дедушка из моего детства, длинная седая борода, морщинки и глубокий взгляд светло-синих глаз.
– Христос Воскресе мои дорогие! Уж извините не смог вас встретить как полагается, давление, еле хожу сегодня.
Мы встали и склонились с Серафимовной, прося благословения.
Батюшка перекрестил нас и сел на скамейку рядом:
– Сережа, есть у меня к тебе разговор, а ты матушка иди пока чайку попей у меня в келье, там вот мать Антонина уже и чайник поставила.
Серафимовна удалилась, а он продолжил:
– Не удивляйся друг, моим словам, но слушай Сереженька Божью волю! Жениться тебе пора! Погулял, нужно и в семейной жизни потрудиться. Пойдешь в школу! – протягивает мне бумажку, на которой карандашом написан адрес, – стой там как столпник на выходе и жди Ивана Ивановича, учителя. Господь все устроит, не волнуйся друг!
Пока я приходил в себя от нагрянувшей женитьбы, и размышлял, можно ли ослушаться старца и сбежать, монах посмотрел куда-то вверх, и добавил, улыбаясь:
– Ох какую жену тебе дадут! Будет она светом для многих, ты уж помоги ей! Ах какую жену… Ну, пойду я, Серафимовне время уделить тоже нужно.