Бог, помоги! – слезы капали на велюровое сиденье.
– Ты малой спакойна, нэ надо машина портить, приедем, там рыдай, поня-я-ял?! Произнес водитель, наблюдая за Димкой через зеркало заднего вида.
Дима вытер мокрые скулы и стало немного легче, может от того, что слезы закончились, а может, от слов молитвы. Стало чуть-чуть светлее, чернота давила уже не так сильно.
Мама! Я так боюсь ехать к ним, я не хотел бы стать преступником или курьером, пожалуйста услышь меня! Бог, обещаю всю жизнь буду делать, что скажешь! – наблюдая в окно за парящими на небе облаками, мысленно произносил Дима.
Машина резко остановилась со скрежетом колес прямо за крутым поворотом. Дима даже съехал с сиденья и уперся лбом в переднюю спинку.
– Так, цыц малой! Мы тэбя падвозым, а куда шел сам рэшай, если спросит, понял?! – тихо произнес рот с золотым зубом.
– Здравия желаю! Куда следуем? – за окном стоял, словно ангел, высокий сотрудник ГАИ в чистенькой серой форме.
Димка высунул голову в открытое окно машины. Совсем рядом, из-за кустов выглядывал мотоцикл с пассажирской коляской.
– Да-а вот, начальник, в город едэм в больницу, подвозим парня. На дороге взяли, совсем измучен, нищий или сбежал откуда, – не очень уверенно ответил «золотой зуб».
– Документики предъявите на машину! На ребенка тоже! – строго произнес «ангел в серой форме».
Вытаскивая свидетельство, что отдал отец при сделке, «золотой зуб» подал сотруднику:
– Мы у нэго сразу их спрасили, ато сбэжит ище! Кто их бродяг знае-ет!
– Так, так, – рассматривая документы и вчитываясь, – выходим молодой человек!
– Что-о нэ так начальник? Мы все показали! Нада ехать уже, врэмя!
– Мальчик, проходи в коляску мотоцикла, а вы граждане за мной следуйте по дороге, там разберемся! – усаживаясь на мотоцикл, строго произнес патрульный.
Димка с радостью слез с велюрового сиденья, промчался к мотоциклу спасителя и одевая каску тихо обратился к милиционеру:
– Они врут, они меня купили у папки, никакой я не бродяга!
– Ничего разберемся, – поворачивая ключ в замке зажигания, ответил патрульный, – Водитель! За мной следуем!
Быстро стучало сердце, Димка трясся в люльке мотоцикла и рассуждал:
– Неужели мамин Бог меня услышал? Значит Он есть?! Куда же меня везут? Почему Он раньше не вмешался?