– Выхади малой! Нэ абидим! Сабирай вещи, если есть что брать, – произнес человек в кепке, направляясь прямиком к Димке.
– Ну давай сын прощаться! Вспоминай почаще сколько я для тебя сделал! Теперь твоя очередь, отцу тоже надо помочь. Глядишь, свидимся еще, – сидя за столом и поддерживая голову рукой, пробубнил отец.
Выходили в утренней дымке тумана, наступая на влажную траву, придавливая к земле закрытые бутоны крошечных цветов.
Водитель несколько раз посигналил. Машина тронулась и быстро набрала скорость. Димка смотрел в окно с заднего сиденья, несколько раз он оборачивался, пытаясь оставить в памяти удаляющийся дом. Сквозь пыль и грязное стекло виднелся отец, с пачкой купюр в трясущейся руке. По щекам текли слезы, в горле застрял противный комок обиды, внутри поселилась пустота.
Мама часто учила Диму молиться, особенно в трудных жизненных обстоятельствах. Он даже знал на память – «Отче наш», но сейчас ему не хотелось ничего, только молчать и смотреть в окно. В голове крутились мысли: «Как же так?! Ведь ты столько раз у Него просил! А видишь, как Бог с тобой поступает! Если бы Он был, разве не услышал бы тебя! Разве не помог? Нет никакого Бога! А раз Его нет, значит, надо жить ради ненависти, можно и нужно отомстить! За что они тебя так? Жизнь одна, делай что хочешь! Главное, выберись, а там уж видно будет».
Через несколько километров поездки, комок постепенно стал уходить, а Димка ощутил презрение и ненависть ко всему вокруг. Мысли не унимались: «Почему учительница, Тамара Константиновна так давно не приходила? Ведь ты уже месяц в школу не являлся, разве она не могла помочь? Да ей просто плевать на тебя! Где соседка, что дружила с мамой? Где крестная тетя Таня? Нет! У них свои дети, свои заботы, никому не нужен такой как ты! Беспокойся о себе сам, никто во всем мире не хочет, чтобы ты стал хорошим! Ты лишний!»
Сердце горело обидой от предательства. Дима вспомнил, как мама перед сном, у его кровати рассказывала о героях-мучениках первых веков. Этих страдальцев бросали на арену к тиграм, но те не отказывались от веры и смело шли на смерть. Эти люди имели внутренний стержень. Даже когда их предавали родные, писали лживые доносы соседи, когда их мучали тайно в тюрьмах и публично на городских площадях. Всегда эти герои молились и надеялись на своего Бога.
Дима пытался преодолеть мысли, заставить себя успокоиться, сквозь черноту внутри, сквозь слезы на щеках.
Искреннее:
– Господи помилуй! – все, на что хватило его сил.
Чернота внутри зашевелилась гуще. «Ты что! Нет Его, какой еще помилуй, это просто смешно! Ты же сам видишь, куда тебя везут, через месяц будешь в тюрьме, а там по накатанной дорожке! Все это благодаря кому? Безразличным людям, что жили рядом с тобой, ходили вместе в школу, встречали тебя в сельском магазине! Вот кто настоящие негодяи, а вовсе не ты! А еще христианами называются!» – отвечали мысли.