Старик переоделся в пижаму, сел за стол и раскрыл книгу на закладке. Читать в постели, равно как ложиться спать за полночь, он ещё не научился. На странице была схема корня с пояснением:
«Корешок делится на зоны ветвления, всасывания, дифференциации, растяжения и на самом конце имеет зону клеточного деления длиной около 1 миллиметра. Покрывает её чехлик, клетки которого могут раздвигать частички почвы, ослизняя их… Корневая система образует огромную поглощающую поверхность. Например, одно растение озимой ржи имеет общую длину корней (без волосков) более 600 км, а длина волосков – 10 000 км. Интенсивность поглощения воды корневыми волосками называется сосущей силой (S), она равна разнице…»
Потянуло в сон. Подняв голову, взглянул в окно. За плоскими крышами домов молчал лес – чёрная недвижная гребёнка.
Сон в эту ночь приснился дурацкий. Будто помогал покойнику обустраивать его подземное жилище. Тот капризничал, отказываясь от современных материалов. Сергей Сергеевич устлал дно рубероидом и вдруг сам оказался в теле скелета. Лежит в земле – и ему хорошо, что он есть, что ещё не истлела кость. Самоощущение кости и сознание неотсутствия в бытии было желтовато-тёплое, тонкое и резкое, как вкус лимона.
Проснулся. Голова ясная, словно и не спал. Снова включил лампу. Ночь за окном сгустилась, но небо, подсвеченное электричеством, осталось того же цвета – мышиной шёрстки с розоватым отливом. Вгляделся в чёрную полоску леса, и там, за неразличимыми стволами деревьев, пискнул свет автомобильных фар. «В лесу тоже дорога есть», – констатировал неприятное открытие. Оделся, вышел, запер дверь квартиры на два оборота ключа. Лифт впустил в себя со взвизгом раздвигаемых дверей и погружал вниз с ворчливым урчанием. Лифт не жаловался, ведь железки говорить не умеют, но давал понять, что устал. Даже в новых домах лифты надрывно урчат, потому что быстро устают.
На улице было свежо. В многоэтажках там и сям светились окошки полуночников. Окошки были разного цвета – жёлтые, голубые, сиреневые, но глядели с одним и тем же прищуром в 220 вольт. Слепым казался лишь один дом – двухэтажный барак с вычурными пилястрами по фасаду, давно уже расселённый и готовый к слому. Слегка кособокий, с неровными оштукатуренными стенами, он казался живым среди выстроенных по линейке параллелепипедов. Проходя мимо, Сергей Сергеевич поморщился от кислятины, пахнувшей из подъезда, как изо рта с гниющим зубом.
У входа в круглосуточный магазин сидел бомж, от которого также пахло кислым. «Не видел его прежде, – отметил про себя старик. – Наверное, только ночью из барака вылезает». Бомж смотрел насмешливо: