– У меня для тебя посылка, – парень сдержанно улыбается и протягивает мне пакет. – Доброй ночи, девушки, – он кивает, и мы, кивнув в ответ, быстро закрываем за ним дверь.
– Боже, что там? Покажи, – Милли снова суетится, а я отворачиваюсь от неё, раскрывая упаковку.
Присаживаюсь обратно на кровать Стефани, и та тоже с интересом рассматривает мои действия, слегка прикрыв крышку ноутбука. Достаю из пакета кулёк белого цвета. Раскрываю его, увидев внутри сосиску в тесте. Заглядываю в пакет ещё раз и замечаю плитку шоколада со швейцарскими орешками.
– Что… что это такое? – неуверенно спрашивает Милли, а я нахожусь в совершенно такой же полнейшей прострации.
– Кто-то явно заботится о том, чтобы ты не уснула голодной.
Стефани просовывает руку в пакет, достаёт со дна листок бумаги и начинает читать записку.
«Леона, мне было невероятно больно сегодня слышать то, как безжалостно ты раскритиковала местную кухню. Дай ей ещё один шанс, прошу. Хочу, чтобы ты попробовала лучшее из стритфуда, что ты найдёшь во Франции, а также шоколадку, чтобы твоя жизнь здесь не казалась тебе такой унылой.
Я сам не в курсе, я обычно нахожу более взрослые способы для поднятия настроения (но я не стал покупать тебе спиртное, ты уж извини), надеюсь, тебе поможет.
И ещё кое-что. Не пренебрегай приёмами пищи, это может плохо сказаться на твоём здоровье в будущем.
Лекцию я закончил, конспект обязательно проверю, а теперь мне пора принимать таблетки.
Доброй ночи, Беннетт.
М.М.»
– «М» и «М»… это ведь Маэль Мартен?
Стефани поднимает взгляд к моему лицу, а я застываю в одном положении, продолжая придерживать пакет, лежащий на моих коленях.
– Получается, что Маэль Мартен, – отвечаю на автомате и вглядываюсь в строки, чувствуя, как моё дыхание сбивается.
– Боже, как мило, – Стефани протягивает мне записку, а я кладу еду на пакет сверху, ещё раз пробегаясь по тексту глазами. – Что, я, значит, завариваю чаю? – она убирает гостинцы от мистера Мартена на стол и включает электрический чайник на подогрев.
– Да, да, – продолжаю пялиться на аккуратно выведенные на листке бумаги буквы. – Теперь ты убедилась? – медленно поднимаю голову, взглянув на Милли, и растягиваю губы в победной улыбке.
– Но ты сих пор с ним не переспала, верно? – она улыбается.
– Дай мне неделю, Милли. Ровно неделю.
* * *
– Наклон вправо.
Наклоняюсь, лениво исполняя указания преподавательницы по физкультуре, которая заставляет нас делать зарядку по утрам.
Семь утра. Серьёзно? Кто-то встаёт в такую рань? Чтобы что? Что можно вообще сделать продуктивного за день, который начался в семь утра?