Маэль вглядывается в мои глаза, а его дыхание заметно учащается. Сдерживаю себя изо всех сил, чтобы не опустить взгляд вниз на его грудь, мускулы которой обтягиваются тканью футболки сильнее с каждым новым вздохом. Мои губы размыкаются, и с них слетает один рваный выдох.
– Хорошего вам дня, мисс Беннетт, – едва слышно произносит мистер Мартен и, развернувшись, идёт к выходу из столовой.
* * *
– Леона, что беспокоит тебя сегодня?
Мне нравится кабинет мисс Сандберг. Светлый, просторный, с картинами котиков на стенах. И сама мисс Сандберг мне тоже нравится. У неё доброе лицо. Мягкая улыбка. Она не осуждает, не пытается вызвать у меня чувство неполноценности, слушает. Хоть я и уверена в том, что она здесь лишь потому, что это её работа, мне всё равно приятно говорить с кем-то, кто не видит во мне полную неудачницу.
– Не знаю.
В некоторые дни мне очень сложно открываться. Но как сказала мисс Сандберг, это вовсе не значит, что я этого не хочу. Это может значить то, что в этот раз переживание оказалось настолько сильным, что мой мозг отказывается его обрабатывать. И вспоминать, в том числе.
– Расскажи про людей, которые тебя окружают сейчас, и про отношения, которые ты успела завести за месяц здесь, – мисс Сандберг усаживается в кресле удобнее, подогнув одну ногу под своё тело.
Рядом с ней я чувствую себя так, как будто у меня наконец-то появилась наставница, которая не пытается сделать «как лучше», но по сути лишь каждый раз, каждой фразой, коверкает не успевшие зажить раны.
Однако я почти ничего не знаю о мисс Сандберг. Это уже третье наше занятие, и я, каждый раз рассказав что-то о себе, сглатываю порыв расспросить у неё про её личную жизнь.
Почему-то мне кажется, что у неё всё хорошо. Она такая положительная, такая уверенная в себе, такая красивая… Наверное, так же выглядит жена мистера Мартена, о которой я вспомнила, видимо, вовсе не случайно, ведь мисс Сандберг спросила у меня про мои взаимодействия с людьми из этого лагерного ада.
– У меня есть соседка, Стефани. Мы дружим, – начинаю издалека.
– Так, – мисс Сандберг делает запись на планшете.
Молчу, будто проглотила язык. Все остальные отношения, которые я успела завести за месяц здесь, катастрофически потерпели фиаско.
Милли – здесь всё понятно и без слов, учителя – как обычно я их раздражаю, и они меня не любят, Морган – я сходила с ним на одно «свидание» и осознала, что всё равно не могу выкинуть из головы образ мистера Мартена, а сам мистер Мартен… До сих пор остаётся для меня ужасающей загадкой, которую я не хочу забрасывать, забыв о ней, как о страшном сне. Он был и остаётся загадкой, которую я хочу разгадать, в конце концов узнав всё до мельчайших подробностей.