Коротко смотрю на психолога, постоянно отводя взгляд в сторону, находя глазами то шкаф, то несчастный столик, то очередную картину с котиком. Мисс Сандберг молчит какое-то время, внимательно изучая меня глазами.
– Об этом ты и пыталась мне сказать? Что-то неправильное?
– Да, – немного расслабляю плечи, будто освобождаюсь от невидимого груза.
– Ты считаешь своё общение с мистером Мартеном неправильным?
– А как ещё? – окончательно расслабляюсь, опустив ранее сложенные на груди руки вниз, на свои колени, и подаюсь корпусом вперёд. – Он ведь почти мой преподаватель. А мы с ним… – замолкаю, заметив во взгляде мисс Сандберг нотки напряжённости.
– Леона, какие отношения связывают тебя и мистера Мартена?
Чувствую, как в кабинете будто по щелчку пальцев становится слишком душно, и мне моментально начинает не хватать воздуха. Рвано вбираю воздух в грудь, пытаясь привести ритм сердца в норму, но мне всё равно кажется, что оно вот-вот выпрыгнет из моей груди к чёртовой матери и украсит чистый нежно-розовый коврик в кабинете психолога грязными кровавыми пятнами.
– Не бойся, пожалуйста, – мисс Сандберг сползает со своего кресла, присев на корточки передо мной. – В этом кабинете тебе ничего не грозит. Я не буду осуждать тебя. Скажи, было ли что-то такое в твоём общении с мистером Мартеном, что заставило тебя прийти ко мне?
Рассматриваю мисс Сандберг выпученными глазами, онемев от удивления.
Я, что, настолько жалко выгляжу, что она считает меня не способной дать отпор, пусть даже преподавателю, но всё же?
Неужели мне нужно будет и ей доказывать, чего я на самом деле стóю?
– Меня никто не способен обидеть настолько, чтобы я прибежала жаловаться. Я не такая жалкая, – небрежно произношу, отвернувшись от неё, и только сейчас понимаю, что испытываю отвращение к тому, как она за меня «переживает».
Да, переживает. Потому что считает меня слабачкой.
– Я и не говорила о том, что ты жалкая, Леона. Почему ты так думаешь?
– Потому что… – поворачиваю голову, найдя её глазами.
В моей голове начинают мелькать обрывки фраз тётушки, которые всегда въедались в моё подсознание и искажали моё адекватное восприятие себя. Но тётушка никогда не говорила мне, что я жалкая. Я сделала такой вывод, исходя из её слов и поступков. Может быть, вдобавок к этому, я ещё и глупая?
– Неважно. Я не хочу об этом говорить, – чувствую, как глаза жгут солёные слёзы, и, шмыгнув носом, вновь отворачиваюсь от мисс Сандберг, чтобы она не видела моих слабостей.
– Хорошо. Расскажешь, когда будешь готова. – Только лишь слышу, как мисс Сандберг привстаёт, отряхнувшись. – Хочешь прервёмся?