Даже с танцами Маринке не повезло на новом месте. Балетной школы, которую она так любила, в этом городе не было. Зато была студия народных танцев. Девочка попыталась ходить туда, но после шести лет занятий в балете, всё там казалось ей неправильным, грубым, неинтересным и вызывало раздражение. Не было никакого желания посещать такое заведение. Но через некоторое время Маринка нашла в городе студию фигурного катания. Она стала с удовольствием туда ходить, проводя на катке всё возможное свободное время. Ей очень нравилось сочетание лёгкого скольжения по льду и музыки, в котором она просто растворялась, чувствуя себя почти парящей в пространстве. И если даже приходиось больно падать на грешную землю-лёд, она вставала и скользила по волшебному льду опять и опять, лишь бы снова ощутить это состояние, забыть обо всех горестях и подчиняться лишь гармонии музыки и льда.
Прошло несколько месяцев. Маринка так и оставалась в школе обособленной новенькой, неулыбчивой чужачкой. Никто из ребят даже и не пытался сблизиться с ней, чувствуя независимый скрытый характер и неуютность общения с этой девчонкой, даже не подозревая, какая отзывчивая и ранимая душа скрывается за холодной оболочкой неприступности. Но Маринку это вполне устраивало. Ей нравилось всё видеть, подмечать нюансы в поведении других людей, анализировать, оставаясь при этом незаметной, и ни с кем этим не делиться. Это был её мир. Она даже за партой сидела одна. Но однажды на перемене к ней подсела высокая, очень симпатичная девчонка с длинными косами.
– Меня зовут Люда и я буду сидеь здесь. – А я не хочу никого сидеть рядом со мной. -
– Не имеет значения. Я буду сидеть с тобой. -
Маринка раздосадованно отвернулась к окну, стараясь не обращать внимание на надоедливое создание. Несколько дней её очень раздражало соседство вредной девчонки, но та упрямо каждый день садилась рядом, стараясь постепенно втягивать в простые разговоры, иногда прося помочь разобраться в математике, а Маринка никогда никому не отказывала в помощи. Так началась просто великая дружба на всю жизнь. У Люды тоже не всё сладко было в детстве, и это сблизило девочек ещё больше. Они делились обидами и случайными радостями, вместе плакали или смеялись и вскоре стали просто неразлучны. Их всегда везде видели вместе.
В семье тоже происходили изменения. Елена всегда была довольно полной женщиной, и дочки не замечали, что их мама уже несколько месяцев беременна, пока до родов не осталось около двух месяцев. Новость ошеломила сестёр. Им было уже 14 и 17 лет, а Елене – 39! Девочек не очень радовала перспектива появления в семье нового человека, где им и так доставалось не слишком много внимания. Тем более, что это исходило от отчима, которого они абсолютно не любили, терпели от него много обид и унижений, но никогда не жаловались, оберегая чувства матери, которую они всё же любили и желали видеть её только счастливой. Иногда сёстры закрывались в своей маленькой комнатке, усаживались на старый сундук, который достался в наследство от бабушки, делились обидами и тихонько плакали. В один из таких вечеров Светлана сказала