После технического обслуживания техники начались автономные испытания. Каково же было мое удивление, когда полученная со станции ПРА информация не стала расшифровываться прибором «Муравей». Вместо телеметрических данных на установленном в стойку осциллографе – белый шум.
Был четверг. Слава Богу, что реальные работы были запланированы на понедельник следующей недели. Сотрудники управления, которые готовили головную часть, взяли для себя ефрейторский зазор. Для себя, но не для нас. Поэтому до понедельника мы должны были разобраться с тем, что случилось, и устранить все неполадки. Виктор Докин сразу спросил, успеем или нет. Сказал, что ему погоны майора нравятся. Но если не успеем, то начиная со следующей недели снова придется носить капитанские. И его успокаивает только то, что погоны капитана выглядят более серьёзно, чем погоны младшего лейтенанта, какие буду носить я. Хорошо посмеялись, пошутили. Чувство юмора, даже горькое, всегда выручало. Но что-то делать было надо. Как и положено по инструкции, проверили правильность включения всех кнопок управления. Всё правильно, но на экране всё равно белый шум. Смотрели на экран три часа. Ничего в голову не пришло. Взяли осциллограф, проверили все сигналы, которые идут на прибор «Муравей». Всё в порядке. По каждому из информационных контактов идёт код. По синхронизирующим контактам идёт синхроимпульс. Всё есть, а на мониторе белый шум. Через 3 часа приехал капитан Урядник, взял принципиальную схему стойки, техническое описание, инструкцию по эксплуатации. Начал читать главу «Устранение неисправностей», спросил, читали ли ее мы. Я сказал, что не умею читать вообще. Он ответил, что если я не умею читать, то должен думать. Для этого у человека есть голова. А не. хочешь думать головой, займись уборкой в аппаратной. Я подумал и сказал: «Дорогие граждане начальнички. Будет лучше, если вы сейчас поедете в гостиницу и не будете меня дергать. Даст Бог, что-нибудь придумаю». Самое интересное, что они меня послушали и уехали. Стемнело. В одном из окон сооружения напротив горел свет. Я вышел на улицу. Вход в это сооружение был с торца здания. Обошёл здание, нашёл вход, вошёл. Там сидел дежурный – судя по всему, во время учений, связанных с запуском ракеты, в дивизии усилили дежурную службу. Сидевший в дежурке капитан пригласил меня к себе, угостил чаем, посетовал на то, что каждый раз, когда начальству хочется поиграть в войну, сами руководители ночуют дома, а сидеть на службе по ночам приходится исполнителям – ночевать или на топчанах, или на ящиках. Спросил у него: а что, часто у вас ракеты запускают? На это он ответил, что ракеты-то пускают не часто, а вот сидеть на службе по ночам приходится частенько. Перекурив, я вернулся к себе в аппаратную.