– "Все верно,– ответила я. Но дело в том, что я как-то постепенно и очень давно его полюбила и думаю нужно этот вопрос решить. Он меня не полюбит, это точно, но он привыкнет к тому что я существую. У него есть очень уязвимое место – он может привыкнуть к обстановке. Постепенно он привыкнет и ко мне. И со временем он меня увидит. Увидит так, как вижу его я. Не внешнюю оболочку и не внешние проявления, а мою энергию. Она движется в том же ритме что и его, я это сразу почувствовала".
–"Но ты понимаешь, чем рискуешь?"
– "Честно говоря, ничем", – ответила я. Я так давно его люблю, что это кажется уже естественным моим состоянием.
Он презрительно рассмеялся: "Хочешь быть слугой дьявола?"
– "Ну, слуга из меня никудышняя, с моей то ленью и разгильдяйством".
– "Не волнуйся, он тебя куда-нибудь приспособит. Ты не представляешь,
насколько он хитер".
– "Ладно. Не надо меня учить," – ответила я. Иди, зови его. И достань из шкафа те его большие коричневые крылья, они мне нравятся, еще вон те мускулистые лапы с когтями и хищный взгляд. Я хочу побольше эротики.
– "Ха-ха-ха", – опять рассмеялся он. Я вижу ты тупая, как ребенок. – Завтра ты будешь в его власти, но коготки я достану, если ты так хочешь".
– "Ах да, я забыла сказать. Напомни ему, что ему нужно выпить таблетки от простуды и доделать заказ по работе. Иди, буди уже его".
– "Ты крылышки то поправь, старушка, с насмешкой сказал он. – И спинку выпрями. А то будешь не раненая птица, а дохлая собака.
– "Спасибо, старый друг. В тебе иногда проглядывает какое-то сочувствие.
– "Только сочувствия ты и достойна, в твоем то положении,– грустно ответил он. – Мне жаль тебя. Если что – запомни – бей первой. Если не успеешь и ударит он, – притворись мертвой и он уйдет. Удачи…"
У него была красная коробочка крылышек с черными аккуратненькими точечками. Когда он был совсем молод, они жили в зелёных зарослях, где божьих коровок было много. Они залетали по вечерам в дом и кружили как мухи вокруг лампы. Только когда они садились, становилось видно, что это это коровки.
У него всё было, теперь уже да. И конечно счастье тоже. И на душе было так свежо и умыто, чистенько-чистенько, как после летнего дождя во время солнца и радуги. Но он ощутил какое-то смутное беспокойство. – Что-то я позабыл, какую-то незначительную мелочь, похожую на шелуху от орешка.
Он собрал быстро свои деловые принадлежности, документы, чертежи, краски и пошёл на работу. Мужественно, размеренно, не спеша он вышагивал по улице с возвышенным, окрылённым и несколько отрешённым взглядом, привлекая внимание женщин этим контрастом притягательности, мужественности, романтичности и недосягаемости. И они готовы были падать и падать божьими красными и чёрными блестящими бусинками на руки, на ботинки, на голову и ползали, крепко удерживаясь маленькими лапками.