Проговорив это, я решил не писать ничего. Я сидел, подперев подбородок рукой, потирая щетину (те два дня я не брился). Выхода я пока не видел. Через минуту я надел пальто и вышел на улицу. На тротуарах валялись истощенные, изнемогающие люди. Я шел мимо, как в бреду. Бирюлево – не самый веселый район, а когда из магазинов пропадают твои драгоценные булочки (“а не булки, понятно тебе, идиот!”), по нему лучше ходить как раз в бреду. Так что прогулка мне даже понравилась. Я прошелся по обувным магазинам со скверной белорусской обувью, зашел в туристическую компанию, где долго спрашивал, как можно доехать до Австрии автобусом, и посмотрел какой-то ужасный фильм-биографию. Все это я вспомнил, когда забрел в бар у метро и попросил чистого виски, которого не касались ни лед, ни содовая.
Было еще только четыре часа, и виски мне принесли быстро. Я принюхался: из стакана пахло венскими булочками, а само виски было вкусным, сладковатым. Я быстро выпил порцию и заказал еще. Только теперь я размотал шарф, снял шапку и пальто и устроился в темном углу, рядом с фотографиями Черчилля и Цоя.
Я допивал третью порцию, когда в бар вошел тот самый сотрудник магазина, поклонник багетов. Бар пустовал, и он сразу заметил меня. Оказалось, что у него закончилась смена, и он решил немного выпить. В руке у него был фирменный пакет магазина, из которого торчало два багета: ржаной и обычный. Я так размяк, что не отказал ему в компании.
– Грустите? – спросил он. Тут я понял, что совсем не завтракал и как-то по-детски опьянел. И стал непозволительно сентиментальным.
– Пропали, – сказал я.
– Вы все про свои булочки? – удивился он. Я кивнул. Вернее, даже не кивнул, а движением губ дал понять: да. Он поразился еще сильнее.
– Да что же вы? – Он уже не казался надменным, а больше – сочувствующим. – Серьезно, что ли? В мире столько хлеба. Да что там в мире – в нашем магазине только тридцать шесть наименований.
–Да? – едко сказал я. – А представьте, что завтра пропадут ваши багеты. Что вы станете делать?
Он взял сильно обжаренную сырную палочку, обмакнул ее в сырный же соус, откусил, запил пивом и лишь после этого, как мне почудилось, часов через семь, ответил:
– Вы не равняйте. Ваши булочки – редкость, их едва кто брал. Багеты же каждый второй домой тащит. Ну и даже если прикинуть такое, ну перешел бы я на чиабатту.
– Вот так легко?
Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего.
– Послушайте… такое предложение вам. Ну, пеките вы их сами, если так нравится. Рецепт, я думаю, не под секретом. Ладно, благодарю за компанию, я побегу. Сегодня хоккей интересный. Кто-то против неизвестно кого.