Поскольку ночевал я на территории БЗР, то с БУшными Мамонтами как-то не сошелся, а в Разведке мне достались сослуживцы: Длинный, Архип, Моисей, Ильяс, Вася (единственный «москвич» из нашего призыва), Хлеборез и Бейгель. Каптерщиком был Черпак Кук, который хранил в каптерке самогон, «гражданку», дембельские альбомы, гитару и пускал туда всех, кому не лень в любое время дня и ночи. В БУ «командирили» старлей Жуйборода и прапор Гус, а в БЗР – тоже старлей Борисов и старшина Алкаш. До утреннего развода и после ужина в казарме они не появлялись, порядок держали Деды-сержанты, утром выгоняя Салабонов на зарядку, а вечерами посылая их за яблоками через забор (там стояли деревянные дома прапоров с огородами) – и все валялись на травке около казармы, бакланя, покуривая и похрустывая спелыми фруктами. Один раз за яблоками полезли я и Хлеборез, нарвали два мешка, а на обратном пути спрыгнули с забора… прямо под ноги Жуйбороды! Немая сцена. Так этот гад не поленился отвести нас в Штаб к дежурному, там сидели еще два майора, они нас пожурили, яблоки отобрали (небось, сами слопали, крокодилы!) и отпустили. Смех!
Все считают, что офицеры – это примитивные Долдоны, очколовы, подхалимы и кретины, живущие по Уставу, у которых в голове всего одна извилина, да и то – прямая. Действительно, ну какой идиот добровольно пойдет в военное училище? Только продолжатель «династии» или тупой двоечник, не способный поступить в нормальный ВУЗ. А в Армию-то лучше идти не рядовым, а лейтенантом. Только учиться на этого лейтенанта – все равно, что в Армии служить, а потом всю оставшуюся жизнь тебя дрючат все, кому не лень, начальников над головой – выше крыши, а поорать да покомандовать все любят. И вся радость – Устав, казарма да бесконечные Наряды, и в любой момент среди ночи поднять могут по тревоге или ЧП. Но бывают и приятные исключения. Пример тому – мой начальник Дрогайцев. Он был абсолютным пофигистом, в кабинете появлялся время от времени, любил выпить в рабочее время и общался с нами на «вась-вась». Жигал вообще называл его по имени-отчеству. И в отпуск он обещал отпустить меня ближе к осени. Но тут случилось ЧП.
Месяца через два Полк уехал в Лагеря. Комбат (так мы за глаза называли Борисова) попытался и меня загрузить, но Шеф меня отмазал и пользуясь случаем впал в запой, так что сидели мы в кабинете вдвоем с Жигалом, но больше загорали за бугорком, ибо работы было немного. Через пару дней начались заморочки, ибо оставленные для Нарядов абреки, конечно же, резко «заболели», и меня назначили временным почтальоном. Дело было не пыльное, днем сходить на Почту, разобрать газеты и письма и разнести по точкам. И тут я получаю телеграмму на свое имя: «Буду проездом (сегодняшнее число) во столько-то, поезд такой-то, вагон такой-то, жду. Миша». Я смотрю на часы – а поезд уже ушел полчаса назад! Надо ли объяснять, как я расстроился! Позже в письме Миша мне отписал, что он ездил в командировку через Коростень, он в купе все приготовил – закусь, выпивку – а я не пришел! Вот обидно-то было! Хоть бы на час раньше эту телеграмму получить, до вокзала от нашей в/ч было минут 15 пешком. Но… не срослось. Но главное не в этом.