Ездить приходилось каждый вечер после работы на Кутузовский проспект, тоска там была жуткая, в машинах и моторах я не понимал ни черта, кое-как неделю промаялся, а потом меня послали в колхоз на две недели. Сами понимаете, отказаться я не мог.
Вернувшись, я приехал в ДОСААФ и обнаружил, что из списка группы меня благополучно вычеркнули, а восстановить нельзя, ибо мест нет. Я поехал в Военкомат, где ТОВАРИЩ Толстых грозил мне трибуналом за саботаж, записался в другую группу, но опять добравшись до ДОСААФ, обнаружил, что в списках меня нет, преп уверял, что ничего не знает и посоветовал опять ехать в Военкомат на разборки. А не пошли бы вы все в баню! – сказал я про себя и больше никуда не поехал. И вот что странно: никто и не заметил, что я отшланговал от святой обязанности, и смерть меня не настигла. Позже я был этому только рад, ибо попав в Армию, понял, что водиле служить хуже всех.
Итак, поехал я опять к дорогому ТОВАРИЩУ Толстых. Ну, не буду описывать подробно всю бодягу, связанную с призывом, медкомиссией и прочее, те, кто служили, все это хорошо знают, а остальным неинтересно. В конце концов, мне назначили день, когда я должен был явиться с вещами. Одного не могу понять: какой идиот придумал, что собираться нужно в шесть часов утра? Какой в этом глубокий смысл?
На Проводы я позвал всего двух человек: Маэстро и Джульетту. Маэстро притащил с собой кассетник и заявил, что не уйдет, пока не запишет все мои песни. Ну, на все ему бы и недели не хватило, но до четырех утра одну кассету мы дружно напели. Самое прикольное, что мой школьный друг в целях экономии пленки делал запись на второй скорости, благо на кассетнике была такая функция, но к моему возвращению уникальный аппарат благополучно накрылся, а второго такого еще не придумали – в результате, ту кассету мы так никогда и не прослушали, хотя она до сих пор где-то у Маэстро валяется. Смех! Под утро гости разошлись, а я отрубился и… конечно же, проспал! Ради проформы я все-таки добрался до ДК Раменки, где было назначено, но никого, естественно, не застал. И поехал – нет, не в Военкомат, а домой – отсыпаться. И только на следующий день двинул в гости к ТОВАРИЩУ. Когда до него дошло, о чем я ему толкую, он сначала потерял дар речи, а потом разразился такими проклятиями, что чуть потолок не рухнул. Запугав меня всеми трибуналами мира, он выписал мне новую повестку, и через день я опять подъехал к родному ДК, на этот раз вовремя, ибо по второму разу «провожаться» не хотелось. Все загрузились в автобус, поехали и… приехали в Военкомат! Ну, не кретинизм ли? И сидели там целый день до отбытия на КСП.